- Что ты хочешь сказать этим? – Дим
остановился, руками зацепившись за большой камень висевший над
головой.
-Как только у ребенка проявлялся
ненужный дар, ему выносился приговор. Как еще можно объяснить
исчезновение Серебряных? Разве твоя история не является
подтверждением моим словам?
Димостэнис закрыл глаза. Для
мятежного Лауренте Иланди сын с серебром в ауре был необходимым
оружием для его честолюбивых планов. Поэтому глава Дома всегда
оберегал своего так необходимого ему наследника, защищал от
советников, не пускал ко двору, всегда старался держать подальше от
императора и Совета. Поэтому его так ненавидели Дайонте и Олафури,
его главные гонители. Это они открыли глаза Аурино на отношение его
предков к людям с подобным как у него даром. Посеяли семена страха
и раздора в душе вечно сомневающегося и борющегося за свое место
под лучами Таллы молодого императора.
- Что с дневником? – несколько грубо
спросил он у Ираэль, не желая, чтобы она поняла, что сейчас
творится в его душе.
- Дневник вновь всплыл лишь спустя
несколько сотен аров. Вольмир позаботился о том, чтобы он не попал
в ненужные руки. Скорее всего один из Иланди просто отдал его
императору, желая выслужиться перед своим правителем. Только не
имея возможности ни открыть его, ни уничтожить правящий император и
Совет Пяти присоединили к плетению Серебряного свои энергетические
печати, чтобы сравнять шансы и превратить источник ценной
информации и драгоценных знаний в обычный фолиант древности,
который словно ненужный сувенир пылился на полках в хранилищах Дома
Дайонте.
Димостэнис выругался сквозь стиснутые
зубы.
Идиот. Тупоголовый ишак. Болван.
Тупица.
Какой же он тупица!!!
Дневник закрыт пятью печатями.
Дайонте. Пантерри. Элсмиррэте.
Олафури и…
Эллетери!
Иланди не надо было ставить печать.
Достаточно было серебра. То самое защитное плетение, на которое Дим
наткнулся при первом же своем знакомстве с дневником в имении
Дайонте. Поэтому, как только он выпустил свою энергию, формула
распалась, признала в нем своего создателя.
Ему нужна кровь Эллетери! Почему он
не додумался об этом раньше? Дим вспомнил Аурино, лежащего в луже
собственной крови. Он вновь наделил себя всевозможными эпитетами,
отнюдь не лестными. Остановило его от углубленного самобичевания
внимательный взгляд сталки.