Милада отвернулась.
- Наш народ не может без защитника.
Мы слишком слабы. Нам нужен тот, кто даст нам силу, но долгожданный
девэра от нас отказался, даже не попытавшись вступить в контакт.
Что еще нам делать?
Элени вскочила на ноги.
- Как это отказался?! Дим только и
делает, что ищет пути выхода из этой ситуации! А Проходящие ни разу
не попытались помочь ему! Он же предложил вам союз!
Милада встала напротив нее.
- Да! Только цену назначил слишком
высокую!
- Какую цену?
- Навсегда отказаться от энергии
Таллы!
- Я не понимаю, - Элени и вовсе
растерялась.
- Без серебра нам никогда
по-настоящему не войти во внутренний мир Элиаса. Мы всего лишь
можем преодолевать несколько слоев, находя друг друга по вергилам,
оставляя отпечатки аур, чтобы не потеряться. Если же девэра даст
нам частицу своего дара, свяжет наши кристаллы своим серебром мы
сможем познавать мир и выполнять свое предназначение. Поэтому нам
так важен истинный дар Серебряного, того кто вновь возьмет нас под
свою защиту и покровительство.
- Но…но…, - Элени пыталась судорожно
сообразить, что сейчас она может сказать, чтобы сгладить возникшее
недоразумение.
Она открыла было рот, но вместо слов
резко подняла руки и сняла с себя вергил. В голове словно что-то
щелкнуло. Она наконец поняла, что ее так настораживало в этом
кристалле. В детстве она часто видела этот камень на маме. Она даже
брала его в руки и рассматривала, примеряла на себя, и мама не
мешала ей, смотрела, словно приглядывалась, словно пыталась понять
что-то. Или возможно ждала увидеть отблески дара у своей дочери.
Сейчас это уже было не столь важно. Важно было лишь то, что сейчас
в руках у Элени лежал не вергил Есении Иланди.
Очень похожий камешек. И формой, и
цветом, и прозрачностью, и даже причудливым узором внутри него.
Только вот рисунок этот незаметно отличался от того другого,
который она изучала столько аров своей жизни. Немного не тот
размер, чуть более угловатые линии и завитки, словно листья на
увядшем дереве были повернуты не в ту сторону.
Это был не вергил мамы. Ошарашенная
тем, что мама пожертвовала своей жизнью ради нее, она не могла
понять этого раньше, поверить в то, что видели ее глаза. Слишком
кощунственным это казалось. Легче было согласиться, что время
подточило линии, исказило рисунок.
- Ираэль, - на выдохе произнесла
она.