- Мы пришли за тобой, девэра.
Димостэнис обернулся к Ираэль.
Выражение ее глаз он разобрать не смог. Один из пришедших шагнул
вперед. Его аура вспыхнула бледно-голубым, а между ладоней забился
сгусток энергии. Поначалу он был столь же бледный, как и
энергетическое поле вокруг сталки, потом стал темнеть и наливаться
силой. Дим бросил взгляд на других. Их ауры четко выделялись на
фоне темнеющего неба. И хорошо были видны нити, налитые силой,
идущие от них к предводителю. Да, похоже говорить с ним никто не
собирался.
Серебряный посмотрел вниз на бурлящие
гребешки пены, бьющиеся о подножие скалы. Сражаться с ними со всеми
у него нет сил. Войти в изнанку ему не дадут, а если даже и сможет
прорваться, то и там ему не выстоять.
- Знаешь, что страшнее смерти? –
обратился он к своей старой знакомой.
Ираэль едва заметно качнула
головой.
- Предательство, - Серебряный бросил
еще один взгляд на Таллу, - оно уничтожает душу. А без души ты уже
и так мертв.
Дим собрал всю энергию, которая
успела в нем накопиться за время пребывания вне пещеры. Ударил по
впереди стоящему врагу. Разлетелось плетение, распалась защитная
аура, брызнула кровь. Предводитель упал на камни, как
подкошенный.
Димостэнис с силой оттолкнулся от
края скалы и полетел в бушующую пучину. Серебра хватило лишь на то,
чтобы выставить защиту от сталок, не ожидавших от него такого
безумства и от того растерявшихся и упустивших нужный момент, чтобы
атаковать. Остатки энергии он рассчитывал использовать позже, чтобы
смягчить удар об воду и обезопасить себя на случай каких-нибудь
непредвиденных обстоятельств.
Однако преодолев чуть более половины
пути, он понял, что никаких сил у него просто не хватит. Море
словно защищаясь от нежданного вторжения, ощерилось острыми пиками
камней, утыкавших все побережье вдоль подножия скалы.
На этот раз все, - мелькнула
предательская мысль, - долетался.
Димостэнис закрыл глаза, переставая
бороться с ветром, не тратя энергию, чтобы замедлить и смягчить
падение. Через несколько мгновений грудь взорвалась от боли от
довольно жесткого приземления, и он резко пошел вверх. В ушах стоял
шум от бьющих по воздуху крыльев и злого, сосредоточенного
урчания.
Серебряный открыл глаза. Он лежал
поперек спины темно-коричневого ярха, который утробно урча и бешено
работая крыльями, уносил его в небо подальше от страшных утесов,
неспокойного моря и еще больше разозленных сталок. Дим выровнялся.
Осмотрел своего летуна. Неверяще проведя ладонью по знакомым
вмятинам на бронированной чешуей шее.