Элени от неожиданности вскрикнула,
когда Дим, сделав почти неуловимое для постороннего глаза плетение,
высвободил собранную силу, направляя ее на врагов.
Ауры Проходящих стали наливаться
неконтролируемой силой. Димостэнис хорошо видел, как дернулись
двое, как один попытался развязать перепутанные узлы. А потом
энергии стало слишком много и ей уже невозможно было управлять.
Дим слегка поморщился, когда троих
бедолаг буквально разорвало на части. Элени порывисто отвернулась,
тяжело втягивая в себя воздух. Остатками взрыва разрушило несколько
теремков. Серебряный подхватил почти уже невидимую огненную линию и
влил в нее силу. Вспыхнуло пламя. Упало вниз, слилось с серебряными
змейками, вплавленными в землю и вспыхнуло ярко-оранжевым, живым
огнем. Девэра дал знак и ярхи поднялись вверх.
Димостэнис огляделся вокруг. Из двоих
оставшихся в живых Разрушителей один без движения лежал на земле в
самом эпицентре огня. Второго нигде не было видно. Скорее уже ушел
через эфир. Кругом валялись тела собак и их хозяев. Трещал огонь.
Обугливались, проваливались крыши домов. Черный дым закрывал
светлеющее с каждой меной небо и первые лучи просыпавшейся
Таллы.
Сквозь горящее пространство
Димостэнис видел спины уходящих людей. Скорее всего среди них
бабуля и старейшина. По крайней мере среди убитых он их не увидел.
Он бросил последний взгляд на пылающую деревню и уже собрался
вызывать ярха, когда услышал легкий стон. Дим пошел на звук.
Окруженная со всех сторон пламенем под одним из обломков лежала
девушка. Судя по всему, она пыталась выбраться из-под куска
черепицы придавливающей ее к земле и потеряла сознание. Димостэнис
усилил защитный контур и шагнул в огонь, разгребая камни и
вытаскивая несчастную.
Эта была та самая сталка, которая со
своей связкой сражалась против Элени и ее воздушников. Токая
рубаха, в которую она была одета, как и все остальные ее
соплеменники, несмотря на мороз, была разодрана. Правая часть ее
лица, шеи, плечо были сильно обожжены. Девэра подхватил девицу на
руки и вынес из пожара. Она выглядела совсем юной, и вряд ли в этот
раз это было всего лишь возрастной особенностью сталок. Ее голубые
глаза, когда она их распахнула и со страхом уставилась на него,
были совсем еще молоды.
- Я тебя не съем, - пообещал
Серебряный, когда его обдало первобытным ужасом, идущим от нее, - я
сегодня уже завтракал.