А потом он вернулась и распахнул ту
самую дверь в Бездну.
Первой вскрикнула Ираэль. Она как-то
странно дернулась. Одна из связок лопнула. Янауру показалось, что
он даже слышал этот звук – рвущейся струны. Темноволосая упала на
колени. Какое-то время она еще держала энергетические нити, но
потом и они исчезли, и «летуны» остались без поддержки.
Этим же стразу воспользовался Ардор с
его связкой воинов и обрушил на нижнее звено ярхов удар такой силы,
что летунов разбросало на несколько еров друг от друга, как после
взрыва. Остался лишь один - центровой наездник ярким факелом
освещая сгущающиеся сумерки.
Остальные поднялись в воздух, пытаясь
перестроиться. Связка Элени тоже отступила. Эвер бросил взгляд на
неподвижную Ираэль и стал кого-то искать глазами. Янаур понял, что
ищет Разрушитель его.
- Ваше высочество, мы прикроем. У вас
будет немного времени, чтобы уйти, - Валес тоже понял намерения
сталки. – Вы и так уже довольно рисковали собой.
Князь скривил губы. Однако ответить
не успел, так как его привлекло движение за спиной Эвера. Небольшой
ярх опустился на землю, и его русоволосая наездница ринулась к
предводителю Разрушителей.
Янаур мысленно застонал и бросился из
своего укрытия. Иллари совсем уже нарушая всю субординацию и
правила, схватил его за рукав куртки.
- Что вы собираетесь делать? –
тревожно спросил полковник, явно в это утро, взявший на себя роль
его няньки.
- Остановить попытку самоубийства
одной ненормальной девчонки.
Но было поздно. Вокруг Элени начал
закручиваться вихрь. Ее энергия накрывала застывшие в воздухе
плетения Проходящих и ветер начинал стихать. Даже становилось
светлее. Эвер тоже заметил. Слегка удивленно приподнял брови.
- Из тебя все же может выйти толк.
Как я и сказал твоему убогому братцу. Теперь даже жалею, что он так
далеко.
- Уже соскучился? – знакомый, ехидный
голос заставил всех повернуться в его сторону.
Янаур почувствовал, как у него волосы
становятся дыбом. Серебряный выглядел так, как будто только что
вернулся из Бездны. Или же наоборот – активно туда собирался. Так
или иначе по мнению князя девэра должен был выглядеть все же
несколько солиднее, если намерен здесь всех защищать, а не
присоединиться к братской могиле. Он опустил глаза. Одна рука Дима
лежала на животе, зажимая, по всей видимости, очень серьезную рану
и по пальцам, не останавливаясь текла кровь.