Не, ну это уже беспредел! Видать
сильно мамаша разозлилась.
Я дождался, когда щёлкнул замок
камеры и открыл глаза. Рядом с дверью стояло двое полицейских в
брониках, балаклавах и касках, вооружённых дубинками.
— А вас то, мужики, за что? Чем
провинились?
Те переглянулись, и молча направились
в мою сторону.
«Бить их нельзя, сотрудники полиции
при исполнении!» — я сморщился, прикидывая, как вязать эти два тела
буду.
«А запинаться им можно?» — Рики, не
дожидаясь моего согласия, использовала телекинез, чтобы подсечь
ноги обоим.
Парни повалились один на другого, в
результате завалились в узкий проход между нарами.
Встать я им не дал. Прыгнул сверху на
спину, слегка прижав телекинезом, забрал у одного наручники, и пока
парни не очухались, сцепил им руки, пропустив наручники через
решётку, заменяющую настил кровати. А сам отошёл к столу и сел на
прикрученный к полу табурет.
— Так за что вас? — снова спросил я,
дождавшись, когда они разберутся, где чья рука, и как-то
рассядутся.
— Иди нахрен, — угрюмо ответил мне
один.
— Мужики, я вам добрый совет дам,
постарайтесь воспринять его серьёзно. Я отсюда сегодня выйду. А вот
начальник ваш сядет. Подумайте об этом, когда будете обсуждать
подробности нашего общения.
На этом разговор и закончился.
Спустя час заглянул начальник. Он
долго и витиевато матерился, объясняя своим подчинённым последствия
их совершенно вопиющего несоответствия служебному положению. Потом
выдохся.
— Ты, рэмбо хренов, — он показал
пальцем на меня, — лицом к стене, ноги расставить, руки за
спину.
Я пожал плечами и встал, как было
сказано. Щёлкнул замок двери, следом на моих запястьях щёлкнули
наручники. Ха, напугали.
— Ты знаешь, что тебе будет за
нападение на двух сотрудников при исполнении?
— Так ведь я не нападал, можете
записи с камер посмотреть. Они сами запутались. Спросите у них, они
подтвердят.
Я повернулся в сторону пострадавших и
выразительно на них посмотрел.
— Как так сами запутались? —
начальник тоже смотрел на бойцов.
— Не можем знать, Дмитрий Евгеньевич,
— полицейские, освободившись из наручников, вытянулись по
струнке.
Ещё пара минут мата, после чего
начальник даже вроде как успокоился.
— Навязался же на мою голову! Так,
наручниками его к нарам, за руки и за ноги, в проходе.
Пока меня пристёгивали большой буквой
«Х», как указал Пономаренко, я думал.