Так вот, это я к чему - я поручил своим помощникам организовать с
ним встречу, ну, то есть чтобы его ко мне привезли. И вот-вот его
должны проводить в мой кабинет.
В дверь постучали.
— Да, войдите, — сказал я.
Дверь открыла секретарь.
— Владислав Николаевич, Иван Леонидович прибыл, просить? — сказала
секретарь.
— Да, конечно, — в кабинет завели Хасина, щуплого мужчину
небольшого роста, с взглядом умного и многое повидавшего человека,
имеющего свое мнение почти на любой вопрос. Человек прошедший
сквозь череду лишений и сильного внешнего давления, но ловко
держащий удар и до конца стоящий за свое. — Иван Леонидович, добрый
вечер, спасибо, что согласились на встречу, присаживайтесь, хотите
чего-нибудь? — сказал я, вставая и простирая руку к гостевому
столику с диванами.
Но мужчина оставался недвижим, вздернув подбородок, он начал свой
спич - "Учтите, уважаемый Владислав Николаевич, вы хоть и
президент, но насмешек я терпеть не стану. Я не знаю, зачем вы меня
пригласили…".
— Постойте, Иван Леонидович, вы это о чем? — прервал я его. — Я не
собираюсь насмехаться над вами. Стал бы я вас вызывать ради этого.
Я прочитал ряд ваших работ, считаю их гениальными. И подумал, было
бы неплохо с вами встретиться. И я хотел бы поговорить о вашем
будущем. Оно видится мне весьма многообещающим. Поверьте.
— Да? — неверующе смотрел на меня Хасин. — Я прошу прощения, но о
каком будущем идет речь? Я не вижу будущего своей родины, не говоря
о своем или своих близких. С той политикой, которую проводит
правительство, кабинет министров, в частности министерство
финансов, ни о каком будущем говорить нельзя, это не имеет смысла.
Я уж молчу о Центральном банке. Да разве вы сами не видите? Россия
умирает. Мы сначала убили Союз. Теперь добиваем Федерацию. Страшно
на все это смотреть, господин президент. Так что какое еще будущее,
ну разве если вы меня назначите министром финансов, - иронично
выгнул бровь Хасин.
— Хах, министром, — улыбнулся я, сделав вид, что задумался. —
Прошу, угощайтесь, вот чай, конфеты, вафли, бисквит, торт, что
хотите, не стесняйтесь. Я слышал, что вы любите сладкое.
— Ну что ж, пожалуй, не откажусь, времена нынче тяжелые. Я заверну
с собой бисквитов и вафлей для семьи, если вы не против. Вы не в
курсе, Владислав Николаевич, — начал говорить Хасин, запивая
конфеты горячим напитком. — Но большинство людей не могут позволить
себе продуктовые излишества, и я, в том числе, хотя откуда
президенту знать о бедах обычных людей, у вас наверно...