- О! – Жизнерадостно предъявил свое
творение тролль, ошибочно принимая искреннее недоумение окружающих
за восхищение.
- Боже мой, что это?! – Потрясенно
вопросил сэр Толеснал, явно пытаясь сообразить, как теперь в этом
чуде кузнечного искусства ходить станет.
Не ровен час, горные козлы со смеху со скал попадают и в
результате вымрут как биологический вид.
- Как что? – Пожал плечами Еринэль. – Разумеется ваши
рыцарские доспехи, сэр. Не стойте же истуканом, напяливайте
поскорее и поедем. И так задержались дальше не куда.
Рыцарь неуверенно взъерошил слегка вьющиеся светло-русые
волосы, почесал бородку клинышком и захлопал карими глазами на
окружающих.
- Помилуйте, как же я в этом пойду? – Растерянно
поинтересовался он у окружающих, явно ища у них поддержки против
сурового кузнеца, который тут же начал подозревать, что заказчик не
совсем уверен в первоклассном качестве работ. – Меня же все
встречные рыцари засмеют.
- Сэр Толеснал, прекращайте уже ломаться! – Не выдержал даже
светлый эльф Эллэн. – То вы не можете влезть в собственный доспех,
то теперь можете, но не хотите. Что вы как красна девица?
Определитесь уже, наконец, с выбором и поехали пока тролли не
надумали провожать нас насильно.
Глядя на медленно, но верно свирепеющее выражение морды
присутствующего тролля, все, кроме счастливого обладателя доспех
нового фасона, сошлись в едином мнении, что в столице нынче
наверняка так и принято носить доспехи, а если по какому-то
ужасному недоразумению сия мода до нее не докатилась, то ее
непременно следует ввести, после успешного завершения похода. Когда
наш рыцарь изволит покрыть себя неувядаемой славой в метр толщиной,
то будет совершенно неважно в чем именно он изъявил желание свой
подвиг совершить. В конце концов, победителей не судят, а герои
имеют право на некоторую эксцентричность.
Не знаю сколько мы бы еще стояли и
препирались, только положение спас расстроенный тролль, чей
творческий порыв не был оценен по достоинству. Он попросту сгреб
рыцаря в охапку, сунул с размаху в доспех, полностью игнорируя
вопли, тычки, болтание ногами возмущенного вольным обращением со
своей персоной сэра, и с видом непризнанного гения гордо удалился
прочь, оставив в наших сердцах теплое чувство благодарности.