7. Торквемада - основатель испанской инквизиции, первый великий
инквизитор Испании. Отличался особой жестокостью.
8. Румата Эсторский – герой книги братьев Стругацких «Трудно
быть богом».
Измученный постоянной учебой и
тренировками, я и не заметил, как настал день «моего»
шестнадцатилетия. Великий праздник! Если бы не барон. Именно на
этот день его вызвали на аудиенцию к сюзерену – графу Тулузскому.
И, по протоколу, он обязан был прибыть с супругой. Уверен, что за
этот вызов де Безье заплатил секретарю графа отнюдь не одно
экю.
Ну не складывались у нас отношения. И
исправить это невозможно. Думаю, и я на его месте вел бы себя не
лучше. Так что проскучал за столом, обрадовался горе дорогущих, но
абсолютно ненужных подарков, а потом с братом и сестрами сели на
коней и просто поехали кататься. И вот это уже был праздник! Ехать
не по делам, а просто так, куда глаза глядят…
А через неделю барон вернулся и
поставил меня в известность, что теперь начинается взрослая жизнь.
И первое, что мне предстоит – научиться входить в состояние
Старкада – был такой знаменитый воин типа наших берсерков9, которых
свои боялись. Так вот в этом состоянии у человека на порядок
увеличивается сила, скорость и реакция. Фактически, в бою он
становится непобедимым. Даже смертельно раненный может довольно
долго сражаться в том же темпе – видимо следует запредельный выброс
адреналина. Одна беда – в старкаде ему все равно кого убивать.
Понятие своих и чужих полностью исчезает – все вокруг превращаются
в жертв. И остановиться такой воин может только сам, причем не по
своей воле, а пока, как говорят здесь, «не напьется крови». Я так
понял – пока весь адреналин не сгорит.
Но только когда я после долгих трудов
все же в это состояние вошел – понял, какая это страшная штука,
оружие действительно последней надежды.
Сила в теле немереная, и в сердце
даже не ярость – просто жажда крови, желание услышать хруст костей,
крики жертв и животная страсть убивать, убивать, убивать…
Перед тем, как в старкад входить, мне
в руки меч дали – старинный бастард10, и никакой защиты. А вокруг
все дружинники, свободные от дежурства, вооружены, как положено, и
в полных доспехах. У них задача – уцелеть, ибо справиться с воином
в старкаде заведомо невозможно. Так вот, я всех убил. И чем больше
убивал – тем больше мне это нравилось, больше хотелось убивать,
причем не просто убивать. Зачем отрубать жертве голову, когда можно
отрубить руку? Или ногу? Я хотел видеть агонию, слышать
предсмертные крики. Бастард я держал впервые, но какое же
прекрасное это оружие! Как ровно он прорезает доспехи, как смачно
входит в человеческое мясо! Как приятно под ним хрустят кости!