Однако за полтора дня нашего
знакомства я не отметил какого-либо пристрастия де Трелана к
алкоголю. Когда мы остановились на предыдущую ночевку, он выпил
только бокал сильно разбавленного вина. А сейчас вроде как
собирается надраться, причем явно подталкивает к этому и меня. А
много ли надо шестнадцатилетнему мальчишке? Странно. Попробуем
подыграть – добавим в голос пьяной дури.
- Это несправедливо! Дружище, такие
люди, как Вы, должны командовать! Я вижу в Вас талант командира,
такие люди нужны Галлии! Вы ведь уже служили, я прав?
- Почти, барон. Я действительно
служил, но не королю. Давайте выпьем еще, и я расскажу о своей
службе – без этого рассказ не получится.
Конечно, пили мы под хорошую закуску,
но третий бокал подряд мог запросто свалить меня под стол, так что
отказ выглядел вполне естественно, вроде как я уже пьян.
Собеседник, что характерно, тоже пить не стал – значит, собственное
опьянение в его планы не входит. Такое вот алкогольное фехтование
получилось.
- Что, больше не можете? Эх,
молодость, не тот нынче курсант пошел. Хотя Вы еще не курсант, Вам
простительно.
- Шев-валье, В-вы грозились
рас-кзать…
- Ах да! Я действительно служил,
только в дружине Монпелье.
- Не в-верю, - я пьяным жестом указал
на его серьгу, – с таким украшением и у реформистов – не верю!
- А Вы наблюдательны, мой юный друг.
Правильно, серьгу я надел только два дня назад, вон, даже опухоль
на ухе еще не спала. Тогда же и косичку заплел.
- А почему? Контракт кончился? Не
могли же реформисты выгнать такого орла! – я с улыбкой идиота
уставился на него.
- Я сам уволился, и, Вы можете не
верить, но из-за Вас.
- Из-за меня? А что я сделал?
- Лично Вы – ничего, но эти скоты
организовали нападение на Безье и Брам. После этого я отказался
служить под их знаменем!
- Сволочи! – я со всей силы грохнул
кулаком по столу. – Шевалье, я был там, я видел. Скажите, кто и
зачем это сделал, и я навеки буду Вашим самым преданным другом!
Умоляю, скажите!
- К сожалению, имен я не знаю. В
Монпелье всем заправляет глава церкви преподобный Руади. Он набрал
себе личный отряд, причем не из военных, а из полицейских, который
использовал для каких-то темных дел. Ходили слухи, что эти мерзавцы
убивали его врагов, грабили их дома… Представляете полицейских,
которые грабят и убивают? Они, конечно, все мразь, но не настолько
же! И вот достойный финал их службы – весь Монпелье знает о
кровавой резне в Браме и нападении на Ваш замок! Я не желаю служить
убийцам детей, я уволился! И знаете, как со мной рассчитались за
год безупречной службы? Кинжалом в спину! Слава Богу, что не попали
в сердце и что я умею залечивать свои раны, но поверьте, эта рана
болит до сих пор и будет болеть еще долго. Тот самоубийца знал, как
бить.