- Скажите, что вам угодно? Омовение? Трапеза?
Лизавета задумалась. Какая, к чёрту, трапеза!
- Туалет у вас где?
- Извольте, сейчас покажу. Следуйте за мной. Меня зовут Аттилия,
я буду служить вам здесь.
Девочка Аттилия привела её в помещение в самом конце коридора,
там стояли тазы - несколько, две прикрытых крышками бочки и большая
жестяная бадья - одна. Никаких кранов или труб видно не было.
Вместо туалета было предложено расписное керамическое ведро -
вот здрасьте, приехали. Но других вариантов не наблюдалось, да и
девочка вела себя совершенно естественно. Что делать, пришлось
прилюдно распаковывать джинсы и прочее, а как иначе-то?
Впрочем, потом Лизавета сняла блузку, потому что не умела
умыться так, чтобы не облиться.
Для умывания девочка налила воду из бочки в красивый
керамический же кувшин, и поставила на лавку у окна, и вытащила
керамический тазик - видимо, лить туда. Так и оказалось. Вода была
холодной. Зубы чистили порошком из перламутровой коробочки, и
щёточкой с перламутровой ручкой. Также Лизавете был предложен кусок
приятно пахнущего чем-то цветочным полупрозрачного розового
мыла.
- А если голову мыть, то что, тоже холодной водой? - спросила
Лизавета после того, как вытерлась льняным полотенцем.
- Нет, зачем же холодной? - рассмеялась Аттилия. - Маги нагреют,
сколько нужно, служки принесут всё необходимое. Вы скажите, если
надо, я передам, всё сделают!
- Мне надо поговорить с кем-нибудь, кто здесь главный.
- Обязательно. Господин Астальдо велел сообщить, как вы
проснётесь и будете готовы.
На стене нашлось и зеркало, большое, в рост, необыкновенно
прозрачное. В нём Лизавета увидела обычную себя - разве что без
мешков под глазами, лицо ощутимо посвежело - видимо, после хорошего
долгого сна. Все её восемьдесят килограммов на месте - на животе,
на спине, на щеках, никуда не делись. Это она, сомнений нет.
Сомнения были в окружающей её реальности.
И тут Лизавету как громом поразило - линзы же! Где её линзы?
Близорукость была особенностью, которую приходилось учитывать
всю жизнь, Лизавета уже и не помнила, как это - смотреть и всё
видеть. Очки она носила с начальной школы, годам к шестнадцати - с
толстенными стёклами в палец толщиной, от которых на щеках
оставались продавленные полосы. Как только она заработала
достаточно денег, так сразу же купила свои первые контактные линзы.
Привыкание шло долго, полгода у неё то и дело текли слёзы, коллеги
на работе посмеивались - нужно ли так над собой издеваться, но
Лизавета упорно шла к своей цели - ходить без очков. И победила.
Теперь очки оставались для дома, а наружу она выходила только в
линзах. Правда, в последние годы стал подкрадываться страшный зверь
дальнозоркость, и это было смешно - дальнозоркой Лизавета была в
линзах, а без ничего и в очках по-прежнему близорукой. Нет в жизни
счастья, в общем.