- Нам тоже надо понять, что случилось. Вас зовут Анжелика?
- Ну, - кивнула Чумка. – Мама, блин, не могла имя придумать
человеческое. – А тебя как зовут? И это, не надо мне выкать, я
вроде пока тебя ничем не обидела. И я тебе не бабка-соседка и не
препод.
- Меня зовут Орельен де ла Мотт, - ой всё, он ей даже кланяется,
охренеть можно.
- Я не запомню, - помотала головой Чумка. – Будешь Брошкой. А
тебя как звать? – спросила у желтоглазого пирата.
- Жан-Филипп де Саваж, сеньор д’Валантэн, - тот сощурился и
смотрел недобро.
- Тоже много букв. Ты будешь Пират. А ты, жених? Ты вроде
назывался, но я уже забыла.
- Анри де Роган, герцог де Лимей, - выпрямился, а потом тоже
поклонился.
- Герцог – это же между графом и принцем, да? – Чумка вспомнила,
что когда-то училась в школе.
- Герцог – в нашем случае принц, - подмигнул Брошка. – Его дед
был сыном короля, а он – потомок младшей ветви, но всё равно его
высочество. Или монсеньор. А зовут его Анри.
- Значит, будешь Принцем. И ты чего, вот прямо готов на мне
жениться? А с хера? Или это просто прикол такой? Колись давай, да я
домой пойду. То есть не домой, а на учёбу поеду, пока меня там не
начали с собаками искать.
- Госпожа Анжелика, - начал было Орельен, но был остановлен
наморщенным носом девицы и тяжёлым взглядом исподлобья.
Девица де Безье разительно изменилась. Не только другая одежда,
всё стало другим – и в первую очередь как раз взгляд. Что он с ней
сделал? Что случилось во время обряда? Неужели священники правы, и
душа так влияет на то, что видно снаружи?
- Я тебе не госпожа, - помотала она головой. – Я, конечно, могу
тебя плёткой побить, но пока на такое не договаривались.
Говорила она престранно: вроде бы каждое слово в отдельности
понятно, но общий смысл нередко ускользал. Впрочем, дева
определённо не могла понять, что с ней произошло и где она
находится. К слову, книга обещала Орельену, что призванная душа
будет говорить на одном с ними языке. Это было очень важно – кто ж
её знает, ту душу, и тот язык, на котором она говорила дома! А
девица де Безье им нужна точно такая же, как прежде, то есть –
говорящая.
- Хорошо, - не стал спорить он. - Просто Анжелика. Давайте
договоримся так: сейчас мы отправляемся в более приятное место, и
там я всё расскажу. Я тоже ещё не вполне понял, что случилось. Я
знаю, что я хотел сделать, но вышло иначе, и я не знаю, почему так.
Но вы оказались с нами, и я боюсь, вернуться домой вы уже не
сможете.