За два дня нужно было научиться ходить в платье, смотреть в пол,
есть-пить в этом платье – тоже то ещё дело, и выучить слова молитвы
– потому что в воскресенье в замок приедет какой-то знаменитый поп,
или кто у них тут, и это повод возблагодарить бога за чудесное
спасение. Когда Лика заикнулась, что обманывать бога нехорошо и от
болезни её никто не спасал, Принц поджал губы и сообщил, что лично
её спас Орельен, и спас от кончины неминуемой. А ему это удалось
исключительно потому, что было это всё богу угодно. Вот за это и
благодарить.
Далее ещё была прочитана лекция о том, как себя вести в церкви.
Ясен перец - молчать, смотреть в пол, рот открывать только разом со
всеми. Креститься. Крестились они тоже не как люди, а как хз кто.
Лика никогда не была верующей, в детстве её не крестили, мать её
заделалась православной разве что в последний год, когда Лике она
уже была ни разу не авторитет. Поэтому креститься Лика не умела
никак, ну, пришлось научиться.
А возражения на тему – что она ничего не помнит – были отметены
сходу на том туманном основании, что, мол, хочешь, чтобы сочли
еретичкой, или того хуже, ведьмой? Нет? Значит, крестись и молись.
И благодари господа за чудесное спасение.
Про ведьм рассказала Жакетка, на ночь глядя, и это были самые те
страшные истории. У них тут, оказывается, вообще капец с этим
делом, потому что ведьм реально жгут, а доказать, что ты не ведьма
– хер там, если заподозрили, то не отмоешься. Благородным, опять
же, проще. А как же маги – спросила Лика, и получила исчерпывающий
ответ – как-то так. Если маги знатны и могущественны – то никто им
ничего не сделает. А если ты дочь прачки – молчи и не
отсвечивай.
Ну, про молчать и не отсвечивать Лика понимала хорошо. Даже
очень хорошо. Поэтому молчала, учила молитву на каком-то древнем
языке типа латыни и ходила из угла в угол в комнате. Потом
заставила Жакетку и Мари, служанку Туанетты, поставить кресла и
сундуки не по стенам, а как попало, и стала ходить кругами,
восьмерками и другими загогулинами. Под конец – с закрытыми
глазами. Но что в том толку-то, если она на первой же ступеньке
запнётся и завалится?
Тогда Туанетта усмехнулась и велела принести плоский ящик, типа
степа из спортзала, и заставила Лику подниматься на него и
спускаться. Хорошо, че, всё одно почти тренировка. И ещё надо
поднимать эту херову юбку правильно, чтобы ног видно не было. Вот
не было печали-то, думала Лика, а осталась бы она дома – и её бы
уже похоронили, лежала бы тихонько, и никто бы её не трогал. Ни
мать, ни отчим, ни братец, ни преподы, ни Туанетта с Принцем.
Черви, может быть, жрали бы, но это не точно, март на дворе, они
ещё там в земле не разморозились.