— Но, теть Вер, куда же я пойду? — помню свой жалобный писк.
— Я позвонила Ларке, у нее пока поживешь. Она баба перспективная, может, сведет тебя с каким-нибудь вдовцом. Но там уж не выбирать. Какой будет. И смотри, не привередничай. Не в том ты положении. Кого найдет, сразу замуж выходи, — она сплевывает слюну на землю, — а сюда не приезжай и смотри рот на замке держи, что брюхатая. Хоть от Егора-то залетела?
Я киваю.
— Ну, вот смотри, а то заберут у тебя ляльку. Они вон, богатеи, какие, а ты останешься с носом. И без ребенка, и без жениха.
— А вдруг Егор поправится? — в груди теплится надежда на то, что тетка меня все-таки не прогонит.
— Ты что такая наивная? Все только и говорят, что он овощ лежачий и долго под аппаратами не протянет. У него там внутри каша вместо мозга.
В глазах щиплет от слез. Я смахиваю соленую влагу.
Тетя Лара так тетя Лара. А я ж тогда и не задумалась даже, что тетка меня просто запугивает. И что ребенка у меня никто не отнимет, а еще и платить государство мне будет, как матери-одиночке. Но это все после. После того, как я, прожив с тетей Ларой пять лет, подвергалась настоящей жизненной закалке.
Тетя Лариса рассказала за жизнь мне все, так как она в этом разбиралась как никто другой. Десять лет в зоне она отмотала не зря. Это уж точно.
Толкаю калитку и захожу внутрь. Все пусто и безлико. Видно, что в доме никто не живет.
— Мам, мам, смотри, тут будка для собаки есть… Заведем?
— Конечно, малыш, только попозже, — затаскиваю следом чемоданы.
И что бы тут ни происходило в моем прошлом, это дом моих родителей. Родные стены есть родные стены, и я рада, что тетя Вера (думаю, здесь, конечно же, не обошлось без веского слова тети Лары) одумалась и отдала мой дом в мое пользование. Хотя должна была это сделать сразу, как только мне исполнилось восемнадцать лет.
— Ну, что, Марк, поможешь мне с вещами? А потом можно в МакДональдс сгонять. Как тебе идейка, а?
— Круто, мам. Давай мне мой рюкзак.
***
— Мам, очень вкусная картошка, — закатывая глаза, говорит Марик, а я, потягивая коктейль через трубочку, наслаждаюсь процессом созерцания радости на лице ребенка.
— Я рада, что тебе нравится, но не думаю, что здешняя картошка очень сильно отличается от той, что мы кушали в городе.
— Да нет, конечно, мам, — распахивает глаза малыш, — просто я проголодался.