— Тот, кого когда-то так рьяно прочил вам в мужья ваш отец.
Дверь хлопнула.
Имя так и не было произнесено, но и последняя реплика не требовала пояснений.
Амелия опустила лицо на руки, плечи вздрогнули, с губ сорвался хриплый, нервный смешок.
Порой у богов своеобразное чувство юмора...
***
Ей снились кошмары.
Отец стоял на краю залитого солнцем зеленого холма, спиной к ней, и тянул к небу руки в безмолвной молитве. Амелия бежала к нему, но никак не могла преодолеть разделяющее их расстояние. Падала, сбивая в кровь ладони и колени, поднималась и снова бежала, потом падала и карабкалась уже на четвереньках, впиваясь пальцами во влажную землю, трава на которой с каждым прикосновением окрашивалась кровью.
Холм стал более крутым, она вцепилась в кровавую траву из последних сил, рывком поднимая свое тело и продолжая путь.
Отец снова взмахнул руками, его плечи затряслись, будто от рыданий.
— Папа!
Он обернулся, явив ей черные провалы вместо глаз.
— Папа! — во второй раз отчаянно закричала Мэл, сорвалась и кубарем покатилась по склону.
Тонкие длинные змеи, вырвавшиеся из пустых глазниц теперь уже лишенного кожи черепа отца, кинулись за ней, мгновенно оплели и попытались задушить.
Амелия закричала.
Небо заволокло темно-фиолетовыми тучами. Где-то в вышине загрохотал гром… Нет, не гром, смех Эйдана.
А затем из набухших туч полил бордовый дождь, пропитывая кровью ее одежду и волосы, заливаясь в искривленный от ужаса рот и лишая остатков воздуха…
— Миледи, миледи! — отчаянно звала Дафна, тряся ее за плечо. — Миледи, проснитесь, пожалуйста!
Амелия резко распахнула глаза. Сердце стучало как сумасшедшее, из груди вырывались хрипы.
Постепенно ее взгляд стал осмысленным: спальня, не супружеская, а ее собственная, где она всегда спала одна; высокий светлый потолок, изогнутые «лепестки» люстры, знакомые шторы; Дафна…
— Миледи, вы кричали. — Убедившись, что госпожа проснулась, служанка отступила от кровати и молитвенно сложила перед собой руки. — Миледи, простите меня, но вы так страшно кричали. Вы же просили будить в таких случаях. Я просто…
Громкий голос девушки бил по вискам, словно сотня крохотных молоточков.
— Не тараторь, пожалуйста, — попросила Амелия, поднявшись и сев. Волосы упали на глаза, она отбросила их назад и провела рукой по лицу. Затем внимательно осмотрела ладонь — никакой крови, всего лишь сон. Напрасно она надеялась, что с окончанием кошмара наяву закончатся и ночные. — Ты все правильно сделала… А это что?