«Единственное? А если он уже умер? Мы оставили его в больнице, на Земле, вытащив из-под обломков здания. И повреждения у Дмитрия были не маленькие».
«Ты же умеешь превращать мертвых. Разве многие древние не так созданы?»
«Я не умел, я только пробовал. С кем-то получалось, а с кем-то не выходило».
«Значит, теперь нужно, чтобы вышло. Другого спасения я не вижу. Следующая подобная расщелина появится не скоро. Главное — выжить в этой, сегодняшней. Дальше мы натаскаем привратницу…»
Звуки утонули в ватном полумраке. Я изо всех сил прижалась к Урагану. Риг зарычал, напрягся до каменных мускулов, схватился за что-то и оттолкнулся…
Полет к спасению длился очень недолго. Мы чуть продвинулись вверх и опять рухнули. Ураган смачно и витиевато выругался. Я лишь сжалась и прикрыла глаза.
«Захар, мальчик мой, прощай, маленький! Ты знаешь, как мама тебя любит. Уверена, что о тебе позаботятся. Теперь в лельхаях Рига я не сомневаюсь. Я буду всегда о тебе думать…»
И даже не знаю, как это получилось, но я услышала голос Захара. Он будто звучал прямо в моей голове.
«Мама, подумай, пожалуйста, о папе! Знаю, что он тебя очень обидел. Знаю, что между вами все закончилось. Но попытайся вспомнить что-то хорошее… Мама, пожалуйста, не оставляй меня!»
У меня в груди болезненно защемило… Черт, да что же это за напасть?
Риг, чернота и жадная пасть расщелины, которая затягивала нас в сети смерти. Теперь я откуда-то это знала, чувствовала — если пролетим до самого края бездны, обратно нам уже никогда не вернуться. Мы окажемся там, где не выжить. Ни человеку, ни лельхаю, ни ттаху.
«Лена! Давай! У тебя все получится!» — теперь я будто слышала призыв Лилдрена. Ему поддакивал нервный Рэйдлог.
«Привратница, ты все умеешь! Пробуй!»
Ладно… У нас было много хорошего. Когда-то, в далеком земном прошлом… Том, которое уже не вернуть, но оно все равно останется с нами. Даже не в памяти, а где-то под сердцем… Порой защемит, заболит и заноет, как старая рана бывалого солдата…
***
Высокие, стройные как стрелы сосны, чудесный запах прогретой хвои, над головой ясное синее небо, вокруг деревья и дачные домики. Мы отдыхали в одном с мамой и тетей. Тогда обе еще были живы.
Жизнь ощущалась как-то иначе. Словно она — бескрайнее море, теплое, ласковое и прекрасное. И нет на свете ни болезней, ни потерь, ни смертей, ни смертельных разочарований.