Охвативший меня ужас вкупе с ледяным ветром сковали дыхание.
Зеркало становилось всё больше, или это я уменьшалась. Так или
иначе, происходило что-то необъяснимое, иррациональное. Я уже давно
не чувствовала под собой опору, перестала слышать что-то, кроме
завывающего ветра, постепенно притягиваясь к ледяной
поверхности.
Морозный воздух обжег легкие, голова закружилась и я провалилась
в темноту.
Алекс
Когда резерв амии исчерпан, она затухает, и эллианец умирает.
Это похоже на то, как гаснут звёзды. Не те огромные, оставляющие
после себя черный дыры, а обычные звёзды, что просто исчезают,
растворяясь в пространстве.
Наверное, поэтому я был так удивлён, когда очнулся там же, возле
шумной реки. Солнце продолжало ярко светить, согревая своими
лучами. Я не понимал, наступил ли уже следующий день или я
отключился лишь на пару мгновений. Вопреки логике я чувствовал себя
прекрасно, амия пульсировала энергией жизни, разливая ее по всему
телу.
Оглядевшись, сразу понял, что произошло. Вокруг меня всё как
будто вымерло. Ещё недавно зелёная трава пожухла, деревья
превратились в сухие стволы, цветы завяли и осыпались, оставив
после себя лишь безжизненные стебли. Поднявшись, подошёл к реке,
чтобы умыться, и увидел, как несколько рыбок плавают на поверхности
кверху брюхом.
То, чего так боялись эллианцы, произошло. Моя амия смогла
вытягивать энергию из окружающего мира. Чужого мира. Ошеломлённый
открытием снова опустился на землю. Я испытывал смешанные чувства.
Радость и грусть одновременно.
Несомненно, я хотел жить и был рад открывшейся возможности. С
другой стороны, теперь моё существование представляло угрозу для
этого мира. Неизвестно, как быстро, но он обязательно погибнет, и я
вместе с ним.
Ещё какое-то время я провёл у реки. Дни сменяли друг друга, но я
их не считал, просто радовался жизни, наслаждаясь необычно яркими
красками этого мира. Единственное, что омрачало моё существование,
- постепенно умирающая природа. В том месте, где я проводил ночь,
погибали все растения, заставляя меня перемещаться ближе к лесу,
чтобы не видеть печальные последствия своих действий.
Амия не отделима от эллианца, но существует как бы сама по себе,
потому что её невозможно контролировать. Но я решил хотя бы
попытаться. Ежедневно, с утра до вечера прилагал неимоверные
усилия, чтобы извлечь энергию самостоятельно, сделать этот процесс
управляемым, но ничего не получалось. Ночью, как и прежде, амия
восполняла утраченный резерв, а с наступлением очередного дня я
пытался вновь и вновь, пока не понял, что для контроля, мне надо
чувствовать сам процесс.