Смотрю себе под ноги, только сейчас понимая, что здесь натоптано. Те, кто оставили следы, ушли за пару минут до моего приезда.
Еся выжимает тряпку на швабре и смывает следы протекторов подошвы с линолеума.
– Что произошло? Ты в порядке?
– Все нормально, – убирает волосы со лба тыльной стороной ладони. – Правда. Поехали отсюда, пожалуйста.
Еська ставит швабру в угол и снимает с вешалки пуховик.
– Может, все-таки расскажешь?
Повторяюсь, как только мы оказываемся на лестничной клетке.
– Да как всегда. Приперся бухой, начал орать. Мать попыталась все сгладить, он ее ударил, потом, – Еся закусывает губу, – орал снова. Я вызвала полицию, его забрали. А мама как всегда, старая шарманка. Заявление писать не будет, пожалеет. Да и вряд ли это что-то даст. Сколько его там продержат? Трое суток. А дальше?
– Ясно.
Уже на автомате сжимаю ее предплечье, чтобы не поскользнулась на обледенелом асфальте. Еська всхлипывает и, отдернув руку, отклоняется назад.
В красивых глазах моментально скапливаются слезы. Она смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц и молчит, прижимая правую ладонь чуть выше противоположного локтя.
– Я не понял, – резко разворачиваю ее к себе за плечи, – что с рукой?
– Все нормально. Поехали отсюда. Я тебя прошу, пожалуйста, – голос дрожит.
Она всхлипывает и прижимается ко мне всем телом. Чувствую, как подрагивают ее плечи, и медленно теряю контроль.
– Это он? Опять?
Злюсь. Не на нее, конечно. Просто в пылу момента весь мой словесный всплеск агрессии задевает и ее.
– Андрей…
– Садись в машину.
Аккуратно подталкиваю ее к тачке. Сам огибаю капот и сажусь за руль. Салон еще не успел остыть, поэтому в горле першит от резкого глотка теплого воздуха после мороза.
– Мы куда? – Еся вытягивает шею. Напрягается, как только я сворачиваю в противоположную от моей квартиры сторону.
– Снимать побои.
– Андрей, он меня толкнул, я только об угол ударилась.
– И что? – психую и повышаю голос.- Этого мало?
Она мотает головой, съеживается и закусывает нижнюю губу. В полумраке я едва могу разглядеть влажную полоску на ее щеке, которую она тут же стирает дрожащими пальцами.
Пока врач снимает побои, звоню отцовскому адвокату и прошу подъехать в местное отделение.
– Зачем это все?
– Заявление писать будем, – помогаю ей застегнуть пуховик.
– Это не поможет. Его все равно отпустят.