Тот, кто вел, схватил мокрые волосы и покрутил голову в разные стороны…
При разборе этого мрачного дела Звягина, да и Медведева обвинили в неумении оперативно действовать, вменили так называемое несоответствие.
– Как это так, Звягин, в вашем послужном списке по мишеням одни десятки, а тут рядом?
– Ушел с поля зрения, – ответил он тогда наугад, но и себе объяснить не мог! Почему?
Искал оправдание, что раньше в такие ситуации не попадал!
Речь даже шла об увольнении, но за Звягина заступились, и он остался в «органах». Только вот в дальнейшем при повышении званий его обходили. Так он и ушел на пенсию капитаном…
Рана Звягина все меньше беспокоила. Только при определённом наклоне или повороте вдруг возникала резкая боль. Отчего он замирал, выжидая пока она уйдет. Вообще, чем лучше он себя чувствовал, тем больше им овладевало чувство тоски и вины. Он оказался нахлебником. Но, больше всего его смущала сердобольная хозяйка. Она оказалась молодой, привлекательной и смешливой. Будто бы искала малейший повод посмеяться. Читала стихи, видно библиотека на «Самуиле Маршаке» здорово повлияла. Покрикивала: «Кто там шагает правой, левой, левой, левой!». Она продолжала его перевязывать, оборачивала бинтом, вроде, обнимала: «Надо же! Ни грамма жира. Одни мышцы!» И каждый день услужливо подавала ему на стол завтрак, обед и ужин, он благодарил и хоть чем-то пытался помочь.
Про себя решил: «Пора уезжать!»
По утрам Нина гремела бутылками и уходила из дома с нагруженной тележкой. Звягин на это вначале не обратил внимания, но потом догадался. В углу кухни стояли два бидона, которые обычно используют для молока. Из них она в бутылки разливала брагу.
– Кто же это столько пьет? – все-таки, спросил Звягин.
– Что делать бедной женщине, надо же как-то перебиваться!
Так Звягин узнал: Нина брагу, как она говорила, «слезу комсомолки», продавала.
– У меня конкуренты, самогон гонят, у них заработки!
Вот тогда Звягин сказал:
– Я подумаю.
Самогонные аппараты в свое время он перевидал десятками. Их бригаду посылали на изъятия этих самых аппаратов. Чего только смышлёные любители не сочиняли. Один поразил, трубку отвел по стене под ковром и прямо в буфет на самом видном месте.
«Я сделаю», – сказал Звягин.
И точно. Через несколько дней на газовой печке стоял один из бидонов. С трубки, ранее карниза, изъятого у Нины, капал прозрачный самогон.