- Поединщики, - подзывает нас с Корсовым судья, парень нашего
возраста. - Я – Виктор Блохин, член клуба турнирного саммо, сегодня
буду вас судить. Секунданты, за границу площадки.
Степка и второй секундант уходят за стеклянные двери по разным
сторонам арены. Глянув на трость, судья обращается ко мне:
- Небоеспособным позволяется выставить бойцов вместо себя.
Я понимающе киваю:
- Что ж, не буду против, если Корсов найдет себе замену.
- Ах ты! – злобно вскрикивает Михаил.
- Миша, помолчи, уже немного осталось. – Эва как, а судья-то за
противника болеет. Хотя, это понятно, они ведь из одного клуба.
Понятно, но неправильно. – Арсений, твое право отказаться от
замены. Специально для тебя объясню правила. Деретесь в полную
силу. Живу не сдерживаете. Добивать противника запрещено. Победа
засчитывается, когда соперник сдастся либо потеряет сознание. Ясно
тебе?
- Трость могу использовать в бою? – спрашиваю.
Услышав, Корсов фыркает.
- Можешь, - судья позволяет себе легкую усмешку. – Но не
советовал бы. Деревяшка против доспеха не сработает, ты только
затормозишься и потеряешь время для удара живой.
- Спасибо за ответ, - а совет я, конечно, пропустил мимо
ушей.
- Как посчитаю до трех, начинаете бой, - Виктор отступает и
начинает отсчет. – Раз.
- Я сломаю тебе последнюю ногу, - рычит громко Корсов.
- Нет, ты будешь ползать, как червяк, - скучающе качаю головой.
Хотя мог вообще промолчать. Лучший ответ – действие.
- Два!
Болельщиков пробивает на крики:
- Миш, по-бырику его!
- Блондинчик, не подведи! - машут мне недавние девчонки с улицы.
Ира хмурит серьезное личико, бросив взгляд на моих болельщиц. А
затем сама вдруг кричит:
- Арсений, оле-оле-оле!
Я перехватываю трость за середину. Активирую живу. Чувство
бодрости наполняет молодое тело, адреналин накрывает мозг. Разум
превалирует над инстинктами, но это даже забавно – неопытность,
внимание девчонок, вот это вот всё веселое.
- Три!
Толпа взвывает на последней секунде:
- Бе-е-ей!
Ладно, раз расстарались, не стану разочаровывать. Не знаю про
хлеб, но будет вам зрелище.
- Бой! – опускает руки судья.
Корсов срывается с места и пытается провести размашистый удар.
Доспех он, наверняка, включил, а, значит, кожа парня твердая, как
бетон. Блоки лучше не ставить. Резко, на одних ногах, я подступаю
ближе, сжимаю его руку еще на подлете. Импульс замаха гаснет в
зародыше. Глаза парня округляются. Не ожидал, что калека без трости
ходит. Иначе, может, был бы осмотрительнее.