А как я здесь оказался, раз жар-эфира почти нет? Искажение
Анреалиума? Ловушка проклятого Бемижара? Проделки Богов Хаоса? Одни
догадки, в общем.
- Барин, - окликает меня с берега полуседой мужчина в куртке. Он
запыхался, явно бежал.
Тимофей, вспоминаю я слугу рода Беркутовых. Своего слугу.
Наконец-то меня заберут отсюда.
- Барин… - мужчина сорвался было ко мне, но резко
останавливается на середине пристани. Теперь крутит головой,
оглядывая стонущего парня и слугу в «бессознанке». – Кто их так,
барин?
- Я, - без тени гордости сообщаю. Подумаешь, проучил двух
слабаков.
Поднявшись, ковыляю мимо мужчины в сторону пустого берега.
- Тимофей, ты на машине? - так называется местный транспорт
передвижения.
- Да, - отойдя от удивления, слуга двигается следом. - Ох,
Арсений, Сеня, зря ты поломал Свиридова. Теперь будут проблемы у
матери. Они же, Свиридовы, сидят во власти в Твери.
- Не хотел ломать, - признаюсь. – Жива из «колодцев»
выплеснулась. Не совладал с резкой силой.
- О, Сеня, так ты наконец «разогрел» меридианы? – обрадованно
спрашивает слуга.
- Похоже…
Пора осмыслить свое состояние. Новое тело почти немощное, но
старые навыки вполне применимы. С учетом того, что удары стали
слабее и медленнее в разы. Да еще одна нога покалечена. Вот как раз
с последним большая проблема. Жива компенсирует физическую
слабость, но не увечья. Так что толку от местной силы все равно
мало. Именно для меня.
На берегу пропускаю вперед Тимофея, чтобы вел к машине. Среди
сочной зеленой травы вьется вытоптанная тропинка. По ней мы и
движемся к трассе.
Из кустов выпрыгивает здоровый крепыш моего возраста. В руках
удочка. Никогда не видел его, но узнаю Степку, простолюдина и
одноклассника Арсения. Парень с чего-то вдруг извиняется:
- Прости, барин. – Ох, достали. Какой еще барин! Вы мои слуги?
Так зовите меня по-нормальному - милорд. – Сам не помог в беде,
только Тимофея твоего позвал.
- А что ж так? – лениво спрашиваю. Только потому, что реципиент
спросил бы.
- За отца испугался, он у меня батрачит на фабрике Свиридовых.
Этому паршивцу Вите уволить его – делать нечего. А у меня две
сестры-близняшки, да у бабушки пенсия никакая, помогать надо…
- Ой, да забей, Степа, - отмахиваюсь, пока он не рассказал всё
свое генеалогическое дерево. – Не влез и не влез. За такие вещи
всегда держи ответ только перед собой, перед своей совестью. А за
Тимофея спасибо, - киваю на удочку. - Удачного улова,
однокашник!