- Д-да, - голосок ломается.
- Вот и славно, - отпускаю бархатную
кожу. - Свободна, Катя. Иди на свое рабочее место.
- Благодарю, господин, - она встает и
на дрожащих ножках уходит. Черная юбка колышется на напряженных
ягодицах.
Глотнув остывший кофе, я погружаюсь
обратно в бумаги. Хочу изучить оставшуюся техническую документацию.
Только когда за дверью затихает цокот каблуков Кати, вдруг
вспоминаю, что кабинет вообще-то не мой, а я взял и выгнал его
хозяйку. Мда, нехорошо получилось. Интересно, а куда она тогда
пошла?
- Елизавета Юрьевна, простите, но я
решительно ничего не понимаю… - взволнованно говорит лысеющий
мужчина за сорок.
Изумительная блондинка, которую
мужчина тайно желал ночами, поднимает на него взгляд.
- Что тут непонятного, Павел
Афанасьевич? Мой сын решил попрощаться с вами, - аристократка
оправляет длинные волнистые волосы, упавшие на плечо. - Вам
выплатят, как положено, два оклада по сокращению. Пожалуйста,
сегодня освободите кабинет и пройдите к «кадрам», чтобы забрать
свои документы. Кстати, вроде бы вы болели. Как ваше
здоровье?
- Спасибо, лучше, - бормочет Павел. –
Я сорвался на завод, как только узнал…Елизавета Юрьевна, но это же какая-то
глупость!
Голубые глаза блондинки потемнели.
- Это решение моего сына, - строго говорит Елизавета.
- Но ему всего пятнадцать!
- Шестнадцать, - поправляет аристократка, тонкие черты красивого
лица выражают нетерпение. – Арсений так решил. Ничего уже не
изменить. Попрошу вас немедленно зайти в «кадры».
- Конечно, - убитым голосом произносит бывший гендир. Спорить
дальше бесполезно.
Но сразу из кабинета госпожи Павел направляется к Лизоблюдовой
Екатерине. Брюнетка с задумчивым видом сидит за столом. Длинные
ноги, сложенные одна поверх другой, едва заметно подрагивают.
Интересным же воспоминаниям она предается, глянцевая мерзавка.
- Паша? – женщина удивленно оглядывается на вошедшего. – Тебя
еще не выпроводили?
- Вот пытаются. Кать, но хоть ты мне
скажи, что за дурдом здесь происходит? Ты ведь поддерживаешь
меня?
- Я поддерживаю лишь своего
работодателя, - равнодушно сообщает бывшая коллега.
- Катя, ты чего? Совсем того? – машет
руками Павел. – Мы же вместе с тобой прошли огонь, воду и медные
трубы! Или ты… - его брови взлетают вверх. Кожа на лбу собирается в
складки, как у шарпея. – Конечно! Ах ты, крашеная сука! Подсидела
меня, тварь?! Трахнула мальчишку ради кресла гендира,
да?!