Перевела взгляд на своего любимого
директора. Он о чем-то разговаривал с главой района и фальшиво
улыбался ему в ответ. Его мне было искренне жаль. Несмотря на весь
мой упертый характер, должна была признать, что Васек стал мне
по-настоящему дорог. Не знаю, ждет ли нас какое-либо будущее, но
сейчас я была твердо уверена, что в трудную минуту не брошу и
помогу. Даже против его воли.
Не одобрит Луганский мои героические
порывы. Будет ревновать и беситься. Это может стать настоящим
испытанием для наших отношений. Но, возможно, всё, что ни делается
– всё к лучшему. Нужно начинать учиться доверять друг другу. В
конце концов, пара поцелуев и свидание – это даже не шаг вперед,
это четверть шага.
Пока я размышляла, мы с Андреем дошли
до центрального входа. Друг галантно распахнул передо мной дверь. Я
поймала на себе мимолетный полный беспокойства взгляд Луганского, и
смело шагнула внутрь, подарив Андрею благодарную улыбку.
Сказать, что я была собой довольна, –
это ничего не сказать. Я была собой невероятно горда.
Самодовольство так и перло из ушей, пока смотрела, как мило воркуют
мои подопечные голубки во время медленного танца. Чуть не
прослезилась, ей богу. А ведь еле выгнала юриста из-за столика.
Весь новый ботинок ему испинала, пока он наконец-таки собрался с
духом.
Нужно заметить, что пара из них вышла
колоритная. Она на каблуках, на полголовы выше его. Он в белой
рубашке, на полтуловища тоньше ее. Век бы любовалась.
Сижу, потягиваю из бокала красное
вино и замечаю, что за мной уже довольно долгое время пристально
наблюдают сразу две пары глаз. Одна, естественно, принадлежит
Луганскому, который слегка подвыпив, бдит свою законную добычу. Не
дай бог, кто позарится. А второй, как ни странно, исходил от нашего
глубокоуважаемого немца. Вот тут-то меня и стало распирать
любопытство.
Зал нашего колхозного ресторана не
отличался оригинальностью. Стены, обитые белым пластиком, офисный
подвесной потолок, дешевый линолеум. И всё это в «великолепии»
искусственных цветов, которые у меня всегда почему-то ассоциируются
с кладбищем. Наверняка тут весь цвет сельской интеллигенции и
свадьбы справляет и похороны. Одна роскошь – новенькие столики,
которые стоят в шахматном порядке по всему залу, благо размеры
позволяют. И поскольку столик, где сидело руководство, стоял ко мне
боком, то незаметно понаблюдать за Петерманом и оценить степень его
заинтересованности не получилось бы.