Агроном потряс головой.
- Да нет. Новый почти.
И добавил, сразив меня наповал.
- Лет пятнадцать всего отходил.
Мысленно досчитала до пяти и,
вскочив, начала метаться по своему крохотному кабинету.
- Как? Мне безумно интересно, как вы
ремонтировали этот хлам раньше? И куда смотрел инженер? Неужели
нельзя было списать всё это и купить новое?
Тут остановилась от внезапно
пришедшей мысли.
- С транспортером всё понятно. Под
новый нужно полкоровника перестроить, чтобы втиснуть, но всё
остальное… Только не говорите, что ЗАВы у вас такие же?
Мужики молчаливо покивали головам и
горестно вздохнули.
- А инженер где? – внезапно вспомнила
я. - Разве это не его прямая обязанность – следить за техникой?
Тут мужики кинулись на защиту
соратника:
- Комбайны два часа назад выехали в
поле. Он с ними. Вдруг чего поломается? Привезти, отвезти. За
сваркой проследить.
- А сварщика дядь Петю жена
закодировала, - сокрушенно поведал Василич, словно он не здоровье
поправил, а помер.
Непонимающе уставилась на
специалистов, не находя связи между кодировкой и сваркой.
- Он, бедный, без пол-литры варить не
может. Руки от страха трясутся, - пояснил агроном. - Жалко мужика.
Удружила супружница.
Писец. Чую, что скоро тоже буду как
дядь Петя. Без пол-литры даже на территорию зайти не смогу. Как они
раньше вообще умудрялись работать в такой обстановке? То ли мне
везет как утопленнику, то ли Луганский все эти годы не работал, а
штаны просиживал.
Снова уселась в свое кресло и
задумалась. Нужно что-то предпринять, и причем очень быстро. Уже к
обеду КАМАЗы начнут завозить на ток тонны зерна. Зерномета всего
два. Один пока работает, но он справится потоком только до
следующего дня. В первый день комбайнеры пока раскачиваются и не
молотят в полную силу.
- Василич, сходите к Тамаре Сергеевне
и скажите, что хорош чаи распивать да ногти красить. Пусть
поднимется и идет ко мне вместе с заявками на внебюджетное
расходование, - грозно приказала я.
А что? Начальница я или нет?
Мужики понимающе переглянулись, и
Василич поспешил исполнять. Баклажаниху они тоже не жаловали,
поэтому вскоре из приемной послышалась громкая ругань. Вскоре
красная от возмущения Тамара Сергеевна влетела фурией в мой
кабинет.
- Вы! – пискнула она. - Вы…
- Евгения Николаевна, - любезно
подсказала я, откидываясь на спинку кресла.