А дальше я призвала всё свое
мужество, чтобы оставаться серьезной, и с гримасой сочувствия
внимать жертве обстоятельств.
С диким ревом истинного Отелло «а ну
убери руки от моей девушки!» Андрюха отправил Гену в нокаут одним
точным ударом в глаз.
После парень очнулся уже в
травмпункте, где престарелый врач попытался откачать его чистым
медицинским спиртом со словами «да он покойника поднимет». Когда
Геннадий унес оттуда ноги, давно стемнело…
- Вот такие дела, Евгения Николаевна,
- завершил свой рассказ водитель Петермана и лукаво посмотрел на
меня в зеркало заднего вида.
Я усмехнулась в ответ и украдкой
бросила взгляд на господина немца. Тот со страдальческим видом
прислонился к окну и прикрыл глаза, методично потирая левый висок.
Так тебе и надо, фашист проклятый! Если бы не он и его планы,
работали бы мы с Луганским себе потихоньку и дальше. А я вот теперь
сиди и ломай голову, то ли колхоз спасать, то ли наши с Васьком
отношения.
- Голова болит? – поинтересовалась я,
стараясь, чтобы в голосе не проскользнули злорадные нотки.
- Невыносимо.
- Сейчас до дома доедем, я вам
лекарство дам, - заверила я с самыми честными глазами.
- Да? – удивился Ян. - Если
обезболивающее, то я уже пробовал. Не помогает.
- Зачем обезболивающее?! Я вас
русскими народными средствами подлечу. Будете как новенький. Потом
еще спасибо скажете.
Блондин бросил на меня недоверчивый
взгляд и тут же поморщился, когда в кармане завибрировал телефон. С
самым несчастным видом он посмотрел на экран и, глубоко вздохнув,
ответил на звонок.
- Да, Виталий Иванович.
Я вся обратилась в слух, старательно
делая вид, что изучаю местные пейзажи. Разговор был достаточно
краток. Поздоровавшись, Ян выслушал собеседника, посмотрел на часы
и задумчиво произнес:
- Самолет в четыре? Я думаю,
возможно. Давайте через два часа. Я сам подъеду к вам в офис.
Хорошо. Договорились.
Та-а-а-к. Значит, на встречу вы
собрались, господин немец. Будет вам и лечение, и встреча… Только
не обещаю, что с Виталием Ивановичем.
Доехали мы достаточно быстро. Еще бы!
На такой-то машине. Я безумно обрадовалась, заприметив ставший
родным палисадник. Как же хочется поскорее ополоснуться и
завалиться в постельку с книжечкой. Ну и пусть, что сегодня рабочий
день. Луганскому уже без разницы, а Петерман сейчас не в состоянии
думать. И вообще, я уже черти сколько без выходных пашу.
Заслужила!