Чай - это хорошее дело, но время уже
перевалило за обед, а в холодильнике шаром покати. Тоскливо
прошлась по содержимому морозилки. Мяса нет. Печалька…
- Гена! - зычно позвала я. - Вы
вареники домашние любите?
Голова парня в мгновение ока
показалась в проеме. Он окинул голодным взглядом кухню и энергично
закивал.
- Люблю.
- Отлично! Значит, будете
помогать.
Он недоуменно моргнул, когда я
всучила ему в одну руку лопату, в другую ведро и показала, где
растет картошка. И нечего на меня так обиженно смотреть. Кто не
работает, тот не ест! Ладно, для Петермана, пожалуй, придется
сделать исключение.
- Вот и славненько! – сказала я самой
себе, чувствуя, как неуемная жажда деятельности буквально распирает
изнутри.
Напевая себе под нос ставший
излюбленным фронтовой репертуар, я быстро просеяла муку и замесила
тесто. Затем раскатала его на колбаски и накрыла пакетом, чтобы не
засохло. Тут подоспел Гена с картошкой, которого мигом усадила ее
чистить. Быстро разжарив сало на сковороде, добавила лук и вуаля!
Шкварки с луком были уже готовы. Гена еще сгонял за помидорами и
огурцами.
Поставила вариться картошку и
услышала, как хлопнула входная дверь. Деды вернулись.
- Я вас уже потеряла, - сказала я,
вытирая руки полотенцем.
- Да мы к Матвевне на юбилей ходили,
- доложила баб Валя. – Вон, глянь-ка, наплясался пень мой старый.
Молодость решил вспомнить.
Дед Сеня, одной рукой держась за
поясницу, а второй за стену, поковылял к дивану.
- Это всё ты виновата, - с упреком
пропыхтел он. - Нечего было меня при дамах стыдить.
- Ага, а ты и рад покрасоваться.
Петух! – фыркнула она.
- Да кто это красовался? Я, что ли? –
тут же возмутился дед и жалобно посмотрел на меня. – Жень, хоть ты
заступись за старого. Совсем из ума бабка выжила.
Я с трудом сдержала смешок, когда баб
Валя уперла руки в боки и как рыкнет:
- А кто сегодня штаны с лампасами
парадные достал? Я, что ли? Говорю же, как есть петух!
Они бы, наверное, еще долго
препирались, но тут дед Сеня решил присесть на диван, а тот
оказался уже занят неизвестным им мужчиной. Почему неизвестным? Да
потому, что Петерман укутался пледом с головой. Торчали только
светлые вихры на макушке и ноги в носках.
- Кто это? – поднял на меня
ошарашенный взгляд дед.
В следующее мгновение из кухни с
довольной моськой появился Гена. Баб Валя вздрогнула от
неожиданности и схватилась за сердце.