– Откуда мне знать? Давай же, коснись его, – настаивала она.
И Люк, и Реми явно замешкались.
– Просто потрогайте его, и покончим с этим.
– Ну, когда ты так говоришь, вообще его трогать не хочется, – усмехнулся Реми, и Лили красноречиво выставила ему средний палец.
Пробурчав что-то под нос, Люк наклонился над парнем и положил ладонь тому на лоб, но тут же отпрянул, как будто его ударило током. При соприкосновении нефилимов всегда возникало ощущение, будто между ними проходит электрический разряд.
– Черт!
Лили качнулась на каблуках, ухмыляясь.
– А я говорила!
– Вау, – удивляясь, покачал головой Реми, – так он везучий, сукин сын, что ты его всего лишь вырубила.
Ее улыбка стала еще шире. Лили любила комплименты. А их так редко доводилось слышать…
– Лилиан Маркс! Сейчас же тащи сюда свою задницу!
От неожиданности она подскочила на месте, округлив глаза. Голос Натаниэля прозвучал слишком громко, хотя их разделяло целых два этажа. Люк подавил смешок, и Лили стрельнула в него укоризненным взглядом.
– Спасибо, – пробормотала она.
Но Реми хотя бы соизволил предупредить ее:
– Натаниэль в ярости. Ты себе не представляешь, чего ему стоили сегодняшние звонки.
Лили поникла и медленно обошла вокруг кровати. Люк шлепнул ее по макушке, когда она проходила мимо, но стоило ей замахнуться в ответ, тут же отскочил, смеясь.
– Я вас обоих ненавижу.
Она направилась к двери. Реми подошел к кровати поближе.
– Ты знаешь, как трудно будет обучать его в таком возрасте?
Девушка остановилась на пороге. Обучить его практически невозможно. Они не смогут. Слишком поздно. Самое лучшее, что можно сделать, это посадить парня в его «крузер» и пожелать удачи. Жестоко, но ничего не поделаешь.
В любом случае, это не ее проблема.
Лили шла по тускло освещенному коридору. Здесь, на глубине в пять этажей ниже уровня земли, находилась жилая секция Святилища. Без особого приглашения проникнуть сюда, в самые глубины здания, третьего по высоте во всем Вашингтоне, просто невозможно. На лифте она спустилась на седьмой этаж, где у Натаниэля располагались квартира и кабинет.
Натаниэль восседал за большим овальным столом вишневого дерева, отполированным так, что она видела себя в столешнице, как в зеркале. Все здесь было ей знакомо от и до – сколько раз Лили таращилась на собственное отражение, пока ее отчитывали за очередную выходку. Особенно доставалось за Джулиана. Он стал практически главной темой последних нравоучительных лекций.