– Сергей в шахматы с компьютером играл. Проиграл, кажется. Потом выпил немного с Фроловым (Министром рыбной и рыбоперерабатывающей промышленности), и оба спят теперь рядышком. Я уж не стала их будить.
– Правильно сделала.
Ольга постояла еще немного, нежно глядя на отца. Потом заторопилась.
– Ну, я пойду, папа. Глаза уже слипаются – сил нет.
– Иди. Спасибо, что зашла. – Он обнял ее, поцеловал в лоб и проводил. Дочь он любил. Единственная все-таки. Глядя уже сонными глазами ей вслед, подумал: «Сильная женщина! Характер упрямый, железный. Чего хочет, добьется! За короткое время огромный капитал сколотила. И муж при деле. Я ей помог, конечно. Не без этого. Но все равно умна чертовски! Молодец. Молодец… моло…мо…».
Темное небо будто треснуло и разверзлось. Казалось, что кто-то огромный и неимоверно сильный, как герой древнегреческого эпоса Атлант, схватив крепкими огромными руками черную мантию небосвода, рванул ее с силой в разные стороны. В образовавшуюся брешь ворвался невиданный по яркости и интенсивности свет. Резко. Как будто кто-то включил мощный прожектор. Даже не прожектор – лазер.
В тот же миг что-то огромное, непонятной формы, без строгих очертаний контура, рассыпая вокруг себя на огромные расстояния изумрудно-серебристые частицы, пронеслось сверху вниз километрах в двадцати – двадцати пяти по курсу авиалайнера.
Было похоже на то, что началась сильнейшая гроза и сверкнула мощнейшая молния. Поэтому видавшие виды пилоты самолета не сразу поняли, что бы это могло быть. Ведь летели-то они высоко над облаками, а сверкнуло высоко над ними.
В кабину пилотов лайнера ворвался ослепительный свет, такой яркий и плотный, что, казалось, самолет приблизился к Солнцу. Мигом позже то же самое ощутили и обитатели нижнего пассажирского отсека.
Все от неожиданности затихли, как-то резко, на вздохе. Так бывает, когда человек впервые собирается окунуться в прорубь морозной зимой: наберет в грудь воздуха, задержит дыхание и, сначала широко раскрыв глаза, потом, резко закрыв их, крепко сжав губы, окунается в ледяную воду…
Проснулись даже те, кто уже давно и крепко спал. И стали озираться по сторонам. Потом будто все разом выдохнули: «У— ух!» И… О, ужас! Кроме изумрудно-серебристого света, заполнившего все вокруг, никто ничего не видел.