– Э нет, Алмаз, – тут же откликнулся собеседник, – по-моему, это ты кое во что не въезжаешь!
– Например?
– Например, в то, как изменился расклад за последние пару лет. И причем изменился не в твою пользу. Ты же понимаешь, что весь товар, который идет сюда от разных поставщиков контролируется одними людьми, и эти люди дают мне добро.
– Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Только поэтому и пригласил тебя перетереть. Но учти, мое терпение гораздо короче, чем у папы римского. И грехи прощать, и терпеть я тебя готов вместе со всеми другими поставщиками только на своих условиях.
– Ну и дела! – неожиданно вздохнул Шрам и, как бы в ответ на удивленный взгляд собеседника, пояснил: – Мне очень не нравится, что мы с тобой базарим в подобном тоне. Этак мы никак не сможем договориться.
– Договариваться можно с равным, – холодно заметил Алмаз, – а тебе после смерти твоего фсбэшного генерала теперь никогда не дорасти до моего уровня, что бы ты о себе не возомнил. Поэтому мое слово такое – или все становится по-новому, или ты валишь отсюда навсегда.
Шрам снова вздохнул и даже пожал плечами, словно бы удивляясь непонятливости своего собеседника.
– Мне не нужна ничья кровь, но ты – человек старых понятий, – наставительно заговорил он. – Времена меняются, но ведь и мы с тобой не огурцами торгуем. Вот я никак и не врублюсь – почему ты в это дело до сих пор не въедешь?
– Потому, что ты мне ничем этого не обосновал!
– Чего?
Последнее замечание Алмаза явно привело Шрама в тупик, и он даже наморщил лоб, пытаясь уразуметь аргумент оппонента. И тут же, словно подчиняясь негласной команде хозяина, наморщил лоб и его телохранитель Лавруша. В другое время это выглядело бы весьма забавно, однако сейчас Алмаз уже начал раздражаться по-настоящему.
– Я не думал, Шрам, что ты такой тупой, – держа дымящуюся трубку в руке, резко заявил он. – Неужели ты ещё так и не понял, кто теперь за мной стоит? Неужели в твоей бронебойной башке, об которую расколется любой кирпич, за последние шесть лет так и не родилась самая простая мысль?
– Какая еще мысль?
– Почему именно я поднялся в Ярославле выше вас всех.
– В том-то и дело что родилась, – и Шрам упрямо кивнул своей «бронебойной башкой».
– Да неужели? – иронично поинтересовался Алмаз. – И как же ты себе ответил на этот вопрос?