– А ты не задирай, – на этот раз обиделся Гридя. – Славдя, рассуди. Чей конь справнее?
– Да ну вас, – махнул рукой Славдя.
– Ладно, – Гридя ласково похлопал своего коня по шее и через миг уже сидел верхом. – Во-о-он до той сосны, – показал он рукой. – Кто быстрей, тот и смелый. Идет?
– Что на кон ставишь? – усмехнулся я, садясь на Гнедко.
– Два пинка по заднице, – поправил он свой нож, чтоб не мешался, и добавил:
– Пыром!
– Эх, – почесал я затылок, – жаль мне тебя, Гридя. Мало того, что ты об коборошку своего Каурого себе яйца стешешь, так я тебе еще и задницу отобью.
– Ты лучше за своими смотри, а то, не ровен час, ножиком отчикаешь, – притворно вздохнул он. – И останется князь Мал без внуков.
– О-о-о, расхорохорились, – Славдя уже тоже сидел верхом на своей Ласточке. – Что вам? Делать что ли неча? – а сам вдарил пятками в бока кобылке и поехал потихоньку к Коростеню.
– Эй, Славдя, погоди, – окликнул я его. – Ты нам знак-то подай. Чтоб по Прави все.
– Хорошо, – натянул он поводья. – По свистку моему…
Вложил он пальцы в рот, да, ка-а-ак свистнет! Горазд он в этом деле…
Я повод рванул.
– Вперед, Гнедко!
И понеслись…
Туго ударил ветер в лицо. В ушах засвистел.
Гридя на своем Кауром, попервости, вперед вырвался. Только и мы с Гнедко не лыком шиты. Конь мой, словно понял, что ристанье у нас. А может, у него с Каурым свои счеты были. Наподдал он так, что я чуть на землю не слетел. Но удержался. Крепче только ногами его крутые бока обжал. Да повод покороче подобрал.
А Гридя на куропачий выводок налетел. Порхнула куропать из-под ног Каурого. Пугнулся он. Чуть вправо принял. Тут Гнедко его и настиг.
– Что? – кричу. – Коник-то твой с ноги сбился!
– Ничего, – он мне в ответ. – До сосны далеко. Еще выправится. Ты за своим следи. Он у тебя сейчас от натуги дух испустит. Гей! Жги!
Несемся дальше…
Только гривы у коней по ветру вьются. Да Мир Даждьбогов мимо мчится…
Скачу, а спиной чую, что нагоняет Гридя. Оглянулся – точно! Уже морда гриденого коня совсем рядом. Глаз у Каурого бешеный, а зубяками желтыми норовит меня за плечо хватануть.
– Откшни! Кощеев выкормыш! – отмахнулся я от него.
И вновь только глухой стук копыт по волглой земле. Конский храп, да тяжелое дыхание…
А сосна заветная все ближе и ближе…
Понимаю я, что моя берет! Ору радостно! Да видно рано радовался…