Но Иван все-таки разглядел: Яков Родионович выглядел очень любопытно – грудь волосатая, шея бычья. Не иначе в молодости баловался штангой. Волосы намокли, спутались. Борода тоже вроде стала меньше, слиплась. Он сидел закрыв глаза, полностью отдаваясь наслаждению теплом, влагой, чистотой и отдохновением.
Но у Анина отдыхало только тело. Мысли были устремлены туда, за баню, где начинался путь к Касовским галеям. Лошадей хозяин не дал. Пожалуй, он сказал правду: не пройти с лошадьми. Значит нужен проводник. На этот вопрос хозяин не ответил. А проводник нужен. Касовские галеи не шуточные. Можно и не выбраться.
Дверь приоткрылась и в парную бочком прошмыгнул Михеич. Вид его был смешон: голый, а на голове зимняя шапка-ушанка с опущенными ушами, как в мороз, и на руках брезентовые рукавицы.
– Чтой-то холодно у вас, – сказал он и взялся за ковшик.
После третьего «поддатия» он полез на полок, а Иван, наоборот, скатился вниз. Сидя на корточках, он наблюдал, как Михеич начал отчаянно нахлестывать себя веником, отчего кожа его мгновенно из белой превратилась в красную.
– Хорошо! – стонал он. – Ой, хорошо!
Там, на полке, видимо, было до того «хорошо», что даже Яков Родионович не выдержал и спустился вниз. А Михеич просил:
– Ванюш! Поддай ишшо! Что-то холодает!
Иван плеснул еще и Михеич наверху завыл от восторга. В это время приоткрылась дверь и вошел Влас. Он не собирался мыться, только сказал:
– Кваску вам принес. – И вышел.
– Погодь-ка…
Михеич соскочил с полка, схватил ковшик и выскочил в предбанник. Менее чем через минуту он вернулся с полным ковшом, но пить не стал.
– А ну, держись!
И поддал квасом на каменку
Духовитый обжигающий вихрь, еще более яростный чем первый, пронесся по парной, захватил и тех, что сидели на полу. Уши обожгло так, что Иван схватился за них руками. И Яков Родионович пригнулся.
А Михеич уже кричал с полка:
– Кто храбрый? Полезай сюды!
Яков Родионович выждал немного и поднялся наверх. Чтобы не отставать, залез на полок и Иван. Жара стояла одуряющая. Михеич уже лежал ничком, окуная голову в таз с холодной водой. Яков Родионович взялся за пихтовый веник.
Пихтовый веник
– Погодь, начальник. Давай я тебя попарю! – поднялся Михеич.
– Ну, попарь!
– Студент! Помогай!
Веселый азарт захватил Ивана. Вдвоем они хлестали начальника, а Михеич поучал: