– Ладно, мне то что, ты начальник, ты и командуй.
– Да, не свернули б с тракта, не печалились бы, где на ночь остановиться. Там колонны сплошняком тянутся. А тут за все время один мотоциклист обогнал и все.
Последний подъем, кобыла брала явно из последних сил. Напрягая все жилы она низко клонилась к земле, роняя на нее с губ клочья пены. Въехав на подворье хутора, старшина велел Грише распрячь лошадь, а сам, потопав ногами у крыльца, обивая с сапог дорожную пыль, вошел в дом.
Справившись с заданием Маркелыча, Гриша закурил и огляделся. Дом, у которого остановилась их полевая кухня, был добротный и, судя по черным стенам и замшелому каменному фундаменту – старый. Двор вокруг дома устилала пожухлая светло-зеленая трава, а дорожки, ведущие к хозяйственным постройкам – вымощены мелким и средним щебнем и осколками глиняной посуды. Рядом с порогом стоял новенький, но забрызганный грязью, американский «Виллис». Подворье раскинулось на неширокой поляне, по всему периметру обнесенной изгородью из столбов и двух поперечных балясин. Сразу за изгородью начинался подступавший вплотную лес. В одном краю поляны Гриша заметил шесть березовых крестов с прибитыми к ним овальными табличками. Посреди поляны стоял советский Т-60. Накренив свою мелкокалиберную пушку к земле, он уныло ржавел, по края гусениц заросший травою. Гриша пытался рассмотреть номер на его башне, но краску скрывал толстый слой копоти и сажи.
Вскоре из дома появился старшина. Торопливо подойдя к Грише, он в полголоса забубнил ему:
– Ох, Гришка, и вляпались мы с тобой! Помнишь того мотоциклиста, что нас обгонял? Он тут оказывается, мотоцикл, наверное, за дом укатил. Старлей из СМЕРШа! Приехал к хозяину насчет бандеровцев допрос учинять. Я только на порог, а он сразу: доклад по форме, да зачем здесь, да куда направляешься? Меня ажник в пот кинуло. Сказал, чтоб погулял я, а потом к нему опять на беседу.
– А на машине кто?
– Я так понял – корреспонденты. Один важный, капитан, видать из самой столицы. Не спроста ж ему в штабе дивизии машину выделили с шофером, да в нагрузку еще какого-то штабиста сунули, фронтовую газету на передовую везет. Из разговора ихнего понял. Сам с особистом толкую, а сам на ус мотаю, чего они там совещаются.
– От того-то у тебя, Маркелыч, и усы такие знатные, что ты привык на них все в подряд наматывать.