— Запретной магии? — возмутилась Тарья, но прежний облик вернула. Теперь она стала чуть выше, но все равно приходилось задирать подбородок, разговаривая с проректором. — Вот еще! Я иллюзорник-проклятийник, родилась такой.
Сказала и прикрыла ладонью рот: выболтала часть правды.
Норман Шалл, словно опытная ищейка, ухватился за неаккуратно оброненные слова. Не сводя пристального взгляда с недовольно сопящей оборотницы, он с видом дознавателя уточнил:
— Так проклятийник или мастер иллюзий? Определитесь, госпожа, либо определюсь я.
— Одно другому не мешает, — к Тарье вернулась былая наигранная беззаботность. — Или запрещено?
Проректор задумчиво почесал подбородок и обошел вокруг оборотницы. Он не чуял подвоха, запах соответствовал заявленной крови, однако Тарья Снеф умела гораздо больше, нежели полагалось обычной волкодлачке.
И отчего она подалась сюда? Зачем темным нужен брак именно с этой женщиной? Теперь Норман сомневался, будто их прельстила ее красота. Девушка, несомненно, симпатичная, но не более. Сельф Ронш не стал бы церемониться, овладел бы и успокоился. Если действительно прельстился, украл бы и запер для постельных утех, но жениться? Тарья-бесприданница, далекая родственница Шаллов — пустышка. Дети такой никогда не станут во главе клана, более того, их никто не признает. Десятки оборотниц ежегодно беременели и рожали от Арона и Сельфа, но ни один ребенок не становился Роншем. Тут же — брачный договор, настойчивость на грани мании, угрозы. Элла, как узнала о провале миссии племянника, побледнела, а ведь тетка не из робкого десятка.
— Как вы обманули огненного духа?
— Так это ваш следил за мной?
На всякий случай Тарья сцепила пальцы. Если лорд Шалл проник сквозь одну иллюзию, может раскусить вторую, тогда неприятных вопросов не избежать, а ответом на них, увы, могло стать только проклятие.
— Ваша, — поправил проректор и неожиданно, больно и крепко, ухватил за руки.
— Что вы себе позволяете? — взвизгнула оборотница, пытаясь вырваться. — Может, я не леди, но женщина!
— Ни мгновения не сомневаюсь. Отпущу, когда скажете, что прячете. Хотя, — пальцы Нормана нащупали браслет, — кажется, я нашел.
— Тогда успокойтесь! — зло прошипела Тарья.
Глаза выцвели, сквозь них опасно проступил истинный оттенок радужки.
— Замечательно! — необыкновенно спокойный и довольный проректор разжал хватку. Оборотница отскочила как ошпаренная кошка. — Люблю правду, госпожа Снеф, а вы на редкость лживы. Приходится прибегать к грубым методам. Пройдемте в мой кабинет, поговорим.