Фомин упал на колени, что по правилам турнира считалось проигрышем, а Басов сорвался с бревна и, как мотыль в сачок, угодил в сетку, натянутую внизу.
Ура! – завопили обрадованные зрители.
Кторов с великолепной улыбкой приник своими красивыми чётко очерченными губами к пушистому, как кролик, чёрному микрофону:
– Где подставные человечки? Кто недоволен Кторовым?
– Довольны, довольны! – громко сказали разрозненные голоса с трибун.
Тем временем я коснулся шлема Лобанова концом клинка, что по условиям соревнований означало желание биться на бревне без защитной сетки, предохранявшей от падения с семиметровой высоты.
Публика неистово засвистела.
– Эх, зря, Рыцарь, он тебя сбросит!
Все хорошо запомнили, как Лобанов своими неуловимыми молниеносными ударами сбросил с бревна всех своих противников, – всех до единого.
Сетку убрали. Мы с Лобановым вышли на бревно.
Публика затихла. Все кожей почувствовали, что вот, наконец, состоится что-то настоящее.
Сквозь дырки забрала я поймал лица зрителей в первом ряду. Елена сидела как каменная. Отец оживлённо переговаривался с Вячеславом, как будто предстоявший поединок его совершенно не интересовал. Славик флегматично поддакивал отцу, вяло глядя на арену.
– Что, замшелый геолог, любитель фехтования, под Томском тайга и вшивая лайка, давай-ка, ага, отсюда слетай-ка.
С этими словами Лобанов сделал молниеносный и в то же время весьма коварный выпад. Угадать направление его клинка было непросто, но я угадал.
Толстое и широкое бревно позволяло маневрировать. Я сместил тело вбок и вперёд. Остриё клинка Лобанова мощно скользнуло по кевларовой ткани, но не смогло уколоть.
В следующий миг мой клинок шёл остриём точно в забрало. Такой точный и прямой удар был способен оглушить бычка, но Лобанов успел убрать голову.
Публика взревела так, словно мой удар не прошёл мимо, а попал Лобанову точно в лоб. Тем не менее, Лобанову удалось уйти. Как? Что сказать, – мастер!
Всё же я был уверен, что ничего его сегодня не спасёт. Он поспешно, чтобы успеть, замахнулся ребром клинка, целя в шлем сбоку. Я ступил назад, словно подставляясь под удар.
Лобанов вложил в него всю силу, как видно, решив, что я проиграл. Он был уверен, что я растерялся, и меня осталось всего лишь добить.
В самый последний миг я сместил тело. Клинок просвистел мимо. Ухода моего тела Лобанов никак не ожидал. Он не удержал равновесие и сорвался вниз.