– Чего думать-то много? – Важно возвысился над столом боярин Истислав. – Под кого стать-то решили? Под меня? Али под соседа моего Задора из Припяти? Я согласный в случай чего!
– Я тоже не супротив. – Встал на другой стороне стола боярин Задор.
– Благодарен вам, гости высокие за то, как руку помощи тянете. – Отвечал Загруда. – Однако, поручение у меня тут имеется от старейшин племен, которое с моим желанием в ряд ложится. Говорить? Иль сначала меду хлебнем, а после уж?
– Говори! Говори! – Потребовали за столом.
– Так вот! Удумали мы такое: звать на новое боярство главу из Подлеска, Милана. Показался он всем нам. И умом, и ловкостью, и тем, как дела торговые и воинские умело затевает и ведет. В нем наперед защиту и праведный суд узрели. Ништо, коли из других земель боги его к нам привели. Пупом прирос уже пупом к Залесью. Пусть и станет он первым боярином Залесским с сыном и потомством его на праве самому определять, кто взамен него станет, коли он богами призван будет. Таково решение наше! Коли у гостей есть какие вести о том, как недостоин он быть на боярстве, говорите прямо сейчас! – Выждав короткое время и не получив возражений, Загруда продолжил. – Ты сам, Милан, имеешь что супротив сказать?
– Большой ответ на меня ложите люди знатные. Большой! Даже и не спросясь воли моей наперед. Трусом не был никогда. Коли запрягаете, поволоку воз этот. Всеми силами поволоку! И душой всей. Принимаю вашу волю! – Милан вышел из-за стола и склонился глубоким поклоном перед сидящими во главе его.
– Клянись в том! – Произнес Загруда и в сопровождении остальных старейшин подошел к Милану. Когда Милан повторил за ним слова клятвы, водрузил на его голову боярскую тафью* и вложил в руки соболью шапку. – В ставай, боярин Милан, наши клятвы принять.
Когда Милан вскочил на ноги, все старейшины опустились на колени и поочередно поклялись в верности и обязательном исполнении воли его.
– Садись, боярин, во главу стола, где теперь наперед тебе завсегда сидеть! – Торжественно произнес Загруда, подводя Милана к тому месту, на котором только что сам восседал. – Я же твое займу, когда со всем покончим разом да понастоящему за пир возьмемся. Порешали мы тут промеж собой, что породниться бы тебе не мешало с кем-то из старейшин. Тако вернее будет. Сын твой жених завидный. Как смотришь на то, Милан?