…Жили-были мальчики…
По записям в книге Актов гражданского состояния, день рождения наших героев-близнецов значится под датой: первое июня тысяча девятьсот пятьдесят второго года, впрочем, ни самих героев события, ни родительницы их, ни отца и супруга, в этот день не было даже на территории нескончаемых размеров СССР.
Отец их служил в то время в одной из оккупированных союзниками европейских республик, в должности помощника военного коменданта. Мать с малышами вполне комфортно пребывали в частном родильном доме, потом – в служебном особняке, в этой стране, уже успевшей несколько растолстеть, даже в зоне дворца Эпштайн.
Ни мать, ни сыновья ничем не были обременены. Величание «фрау» домработницами произносилось с безукоризненной улыбкой, мама могла на несколько часов оставить оберегаемых карапузов в сверкающей чистотой комнате, и съездить с мужем в знаменитую Венскую Оперу. Первые слова мальчики вдруг стали произносить по-немецки, с австро-баварским диалектом.
Так вот, в силу невозможности и нежелания отправлять супругу в штаб Гвардейской танковой дивизии, дислоцирующийся в середине огромной страны, отец новорожденных раздумывал не долго. Вскоре на родину ушла короткая депеша о рождении, якобы, в небольшом уральском городке, такого-то июня, такого-то года, таких-то сыновей замполита, одной из танковых частей. В городе том, за свои шестьдесят три года, мальчики так и не побывали, и ностальгия их нисколько не мучила. Хотя, тяга уехать к берегам грязного Дуная, всегда вызывала у Бориса диабетическую потливость, и ладошки сжимались непроизвольно «дай-дай». Глеб о своих мыслях молчал.
Эх, наследие прошлого! Мука, на всю оставшуюся жизнь!
Но вот, Победители выполнили договор Потсдамского дележа, и небольшая страна ушла самоопределяться в стан капиталистический! Ушли и советские войска, вслед за мальчиками!
Конец безоблачному счастью в истории Бориса! Конец мечтам несостоявшимся, если и были мечты у трехлетнего белобрысого мальчугана!
Можно подобрать и другое слово, и еще десятки слов со значением «конца». Но, без матов!
В словаре одного из исследователей американской нецензурщины, содержится пятнадцать тысяч фривольных слов и выражений, в том числе и этому международному эпитету. Борис поставил бы ему огромный бронзовый постамент, в виде мускулистой задницы, работы гигантофила Зураба, на Красной площади, прям напротив мавзолея и мумии, обитающей в нем. Тогда даже труды Раскина и Ричарда Стивенса, при всей своей пошлой несдержанности и уйме фантазии, обрели бы чудесное воплощение! Оказывается, делали бы вывод туристы, абсолютный «конец» живет здесь! Рядом с мумией.