Заседание не заняло и десяти минут. Соблюдая рутинную процедуру, полупроснувшийся судья быстренько перечислил обвинения, выдвинутые в мой адрес, и предоставил слово сначала обвинению, а потом защите. Джефри принялся «размазывать манную кашу по тарелке». Необычайно убедительным тоном он настаивал с помощью всевозможных ораторских ухищрений, что речь идет о досадном недоразумении, и просил снять с меня все обвинения. Прокурор не заставил себя долго просить и снял главный пункт – обвинение в эксгибиционизме. А вот из-за сопротивления властям и нанесения полицейскому телесного повреждения они с Джефри пободались. Прокурор отказался изменить формулировку. Джефри пообещал, что мы опротестуем ее. Прокурор потребовал внести залог в двадцать тысяч долларов, Джефри сбил сумму до пяти тысяч. Судья объявил, что в ближайшее время меня вызовут на следующее заседание, и опустил молоток.
Слушаем следующее дело!
6
Слушание моего дела закончилось, и я тут же сообразил, что Джефри получил задание увезти меня в Бостон. Он настаивал, что я должен вернуться с ним, но я хотел сохранить свободу действий.
– Фрэнк будет недоволен, – пробурчал он.
– Если кто-то и способен с ним справиться, то только ты, Джефри, – возразил я ему.
Он сдался. И сунул мне в карман четыре бумажки по пятьдесят долларов.
Наконец-то я на свободе!
Я вышел из здания суда и пешочком прошелся по городу. Было уже часов десять, но воздух еще дышал свежестью. Городской шум действовал на меня умиротворяюще. Ночью я не сомкнул глаз, но, оказавшись на свободе, почувствовал, что физически полностью восстановился. Руки и ноги действовали, дышалось легко, голова больше не болела. Бунтовал только желудок, кишки подводило, в животе бурчало. Я зашел в «Данкин Донатс», ублажил себя огромной чашкой кофе с пончиком, а потом направился к намеченной цели: Парк-авеню, Мэдисон, 5. В последний раз я был в Нью-Йорке, когда один из моих приятелей-врачей устраивал мальчишник, прощаясь с холостой жизнью. Сначала праздновали в Нью-Йорке, потом поехали в Атлантик-Сити. Автомобиль, помнится, арендовали у «Херца», стенд которого находился прямо в холле нашего отеля «Марриотт Маркиз», знаменитого высотным крутящимся баром. Сиди и любуйся Манхэттеном, обзор в триста шестьдесят градусов!
Когда я проходил по Таймс-сквер, меня, как обычно, замутило. Ночью каскады неонового света заслоняли язвы, которые нельзя было не заметить днем. Днем квартал не мог замаскировать разъедающую его заразу: на тротуарах у лавчонок с порнотоварами и кинотеатров с порнофильмами сидели бомжи, наркоманы с лицами зомби и усталые проститутки. Редкие туристы шарили по магазинам в поисках гнусных сувениров. Беззубый попрошайка клянчил милостыню, повесив на шею картонку с надписью «За ВИЧ мой спич!». В общем, Двор чудес на Перекрестке миров