– Да, госпожа. Недавно, когда я случайно встретилась с ним…
– Он посмотрел на тебя, как британец на Капитолий. Это я уже знаю. Но по-моему этого мало.
– По-моему, также. Сегодня, однако, он бросал на меня такие взоры…
– Как по крайней мере три британца! – засмеялась Поппея.
– Даже больше того. Он велел одному из слуг передать мне полоску папируса…
– Дерзкий!
– Истинная любовь всегда смела, – возразила финикианка. – Вот, благороднейшая Поппея, прочти и скажи мне твое откровенное мнение!
Поппея взяла записку и при мерцающем сиянии светильника разобрала следующее:
«Фаракс, преторианец, с глубочайшим уважением приветствует финикианку Хаздру.
Надеюсь, что финикианка Хаздра будет благосклонна к преторианцу императрицы-матери, так как он все-таки оказывает ей большую честь. Мы, преторианцы, не то что простые солдаты, стоящие в нарбонензийской Галлии или в Азии. Мы особые избранники, как это утверждает и начальник наш, Афраний Бурр. Поэтому, если я решаюсь, о, очаровательная Хаздра, говорить тебе о моей любви, то это не то, что искательство простого солдата, а совсем наоборот. Я тебя очень люблю. Пять раз видел я тебя. Ты мила, как роза, и мне этого довольно. Объявляю еще, что, говоря без бахвальства, я в большой милости у императрицы Агриппины. Позавчера светлейшая намекнула мне, что если я буду так продолжать, то мне не долго придется ждать до повышения в центурионы. А центурион ведь уже почти что военный трибун. Я хотел сегодня выразить тебе мои любовь и уважение, чтобы спросить тебя, нравлюсь ли я тебе. Сердце девушек часто бывает так прихотливо. Ответь мне поскорее. Я люблю тебя горячо и посылаю привет в радостной надежде».
– Ну что ты скажешь? – прошептала Хаздра.
– Он делает тебе предложение, – равнодушно отвечала Поппея.
– Ты думаешь, его намерения честны?
– Несомненно. Если ты этого желаешь, тебе стоит только сказать да. Но все-таки я полагаю, что хорошенькая Хаздра, подруга Поппеи, размыслит, прежде чем выйдет замуж за такого плебея.
– Ничуть! – вскричала финикианка, пряча записку. – Лучше сегодня, чем завтра! Плебей! Что мне до его происхождения, когда он сам волнует мое сердце?
Первобытная пылкость девушки тронула холодную натуру Поппеи.
– Мечтательная дурочка! – насмешливо сказала она.
– Какая я есть, такая я и есть, – возразила Хаздра. – И я не понимаю, как может говорить так Поппея, сама знакомая с любовью. Конечно…