Теперь вся толпа воинов, вторгшихся на территорию замка,
обернулась против него. Но Исира это не беспокоило. Он всё так же
прорезал путь к тем, кого обещал ведьме спасти. Их осталось трое.
Сквозь мелькающие, не нужные ему человеческие тела он видел, что
они вымотались и не сдаются на милость победителей только потому,
что знают: сложи оружие – будут убиты. Один из троих ранен, но
продолжает драться, прислонившись к стене и выпуская болты из
арбалета. Исира пришлось один болт перехватить в воздухе мечом. Но
он не гневался: эти людишки пока не знают, что он идёт к ним
необходимой помощью, и боятся его не меньше, чем атакующих.
Но вот Чёрный Пёс тенью скользнул за ряд последних агрессоров,
разделяющих его и защитников замка. Те не успели сообразить, что к
чему, как он оказался между двумя из тех, что ещё держались на
ногах. И убил троих, которые пытались убить его и защитников.
Застыла пауза, когда княжеские убийцы, пятясь, непонимающе
уставились на него, как и недавние его тюремщики, среди которых он
так внезапно очутился.
- Идите… за мной! – надменно, ломким голосом (существо с трудом
говорило, используя человеческую артикуляцию) сказал Исира
защитникам. – Меня послала та, что кормит. Я обещал ей, что выведу
вас.
Секунды они изумлённо смотрели на него, затем один из двоих
здоровых обернулся к тому, что безвольно сползал по стене, уже не в
силах стоять на ногах, и взвалил его на своё плечо.
- Идём, - просто сказал он, устало вытирая кровь, сочившуюся из
разбитого рта.
Исира оскалился и поднял сияющие смертью мечи.
Приехала я за Данькой к вечеру. Нас оставили на кухне
поговорить, прежде чем я увезу мальчика.
Итак, Данька. Тощий, быстро идёт в рост, но пока всё ещё
маленький. Мордаха круглая. Большие карие глаза – прямо сейчас
очень недовольные. А когда недоволен (а началось с моего прихода),
то и дело шмыгает обгорелым на солнце носишком. Очки круглые, но на
Гарри Поттера Данька не похож. Жёстче. Губы надул. На меня не
смотрит. Рядом, у ножек стульев, собран рюкзак со всеми
необходимыми пожитками, на который мальчишка то и дело скашивается.
Ну-ну, сирота казанская…
Данька покосился на рюкзак в очередной раз и снова
насупился.
Сидели мы за столом. Между нами – две чашки с остывшим чаем и
тарелка с печеньем. Овсяным – любимым Данькиным, объяснили его
родители.