Мне и без безделушек неплохо живётся. А дома есть и с кем
пообщаться.
Когда в последний раз приехала в новую квартиру с сумками,
набитыми книгами, случилось вот что. Такси я отпустила сразу и
поднялась к себе – как здорово сказать такое: к себе! – на площадку
второго этажа. Сумки тяжеленные. Надоело мотаться туда-сюда по
мелочи, вот и забрала всё сразу. Ладно – есть лифт. Хоть две
лестницы не тащить тяжеленные сумки. Вышла из него, открыла дверь
и, забыв, что порог здесь немного выше, чем в старой квартире,
споткнулась. Ахнув, влетела в квартиру, от неожиданности выпустив
сумки из рук – лишь бы не свалиться, лишь бы схватиться за
что-нибудь! А придя в себя, обернулась прибрать разлетевшиеся из
сумок книги и снова ахнула!
В моей квартире, у самого порога, стояло странное маленькое
существо. Оно растерянно же смотрело на меня, прижав к груди две
книжки из выпавших на лестничную площадку. Кажется, существо не
ожидало, что я увижу его. Как и я. Присев перед ним на корточки и
чувствуя, как скачет сердце, я ошеломлённо пригляделась: старичок,
в ватнике, в валенках, из которых торчат рваные коленки цветастых
штанов; на голове – какая-то кургузая шляпа с короткими полями. Сам
худенький, морщинистый, бородёнка еле-елешная, нос длинный и
печально повисший, глаза – под седыми курчавыми бровями – большие,
но такие… больные! И до того старичок похож на то, как его
изображают детские художники, что я сразу поймала слово на язык –
«домовой».
- Здравствуйте, - тихонько сказала я.
- Здрасьте, коли не шутишь, - осторожно ответил старичок.
- Меня зовут Лиза. Я живу теперь здесь. А вы?
Старичок поклонился, не спуская с меня насторожённых глаз и всё
так же крепко прижимая к груди книжки.
- Силушкой звать нас. Силантием то есть. А живём мы… - Большие
глаза моргнули и заслезились: - Ой, хозяюшка, и не знаю, где теперь
мне жить-то!.. Старые хозяева с собой на новую квартиру не позвали.
Уж думал – здесь проживу тихохонько да незамеченным. А дело-то вон
как обернулося! Выставишь ли, хозяюшка, аль оставишь меня,
горемыку, в доме своём? – И он с надеждой вперился в меня – такой
разнесчастный!
Едва домовой получил моё устное разрешение на житие в этой же
квартире, как ожил, и его глаза немедленно перестали быть больными
и несчастными. Как выяснилось, я получила та-акой подарок! Дело в
том, я по жизни копуша и работаю медленно, так что часто не успеваю
выполнять заказы, отчего и начала приносить работу домой. В первое
утро, после неожиданного знакомства с личным домовым, я проснулась
с головной болью: просидела полночи, а с заказом так и не успела. И
увидела: юбка, над которой работать и работать, аккуратно дошитая и
аккуратно сложенная, лежала на крышке старенькой швейной машины! А
потом выяснилась и ещё одна красота: терпеть не могу пришивать
пуговицы, а Силушка – обожает! От такой радости я натащила домой
лоскутков из ателье. Силушка щеголяет теперь в джинсовых брючках и
в джинсовой курточке. Шапку, после долгих обсуждений, сшили из
кусочка от драпового пальто.