Я вернулся в ближайшую долинку. Надёргав жёсткой травы, сплёл
по-быстрому несколько верёвок. Спуску они никак не помогут, но вот
мой нож нужно взять с собой, освободив руки. Я сделал небольшую
петлю на конце рукояти, после чего завязал ещё одну верёвку вокруг
пояса. Немного подумав, прикрутил ещё две к правому бедру. Во всю
эту конструкцию и засунул нож. Залез для пробы на один из крутых
утёсов дюны. Неплохо. Хлипко, но держит и не мешает. Трава жёсткая
и достаточно прочная. Если делать верёвку долго и тщательно, то
можно и канат до самого дна спустить и такой, что и меня выдержит,
но на это уйдёт пара недель, которых у меня просто нет. Придётся
рисковать. Попробовал слезть с утёса для тренировки.
И тут же система дала мне достижение «Скалолаз». Что увеличивало
силу моих пальцев на один процент. Та-а-а-ак! Пока не будем
торопиться. Ещё пару часов я залезал и слезал с различных утёсов, в
перерывах отдыхая и поедая внутренности скелетона. После пятого
ранга скалолаза, что дало мне дополнительно 15 % к цепкости рук,
понял, что тянуть нельзя. Наверняка, жажда в красном секторе сразу
же меня не убьёт, но будет ослаблять, что повышает риск сорваться,
оставшись без бодрости в середине пути.
Поехали! Как сказал некий Гагарин и почему-то полетел. Да что с
моими мозгами? Но противиться ощущениям не стал и окропил ближайший
камень, за неимением автобусов и колёс. На удачу. Хоть лететь мне
совсем не хотелось. Но даже если придётся, вдруг поможет
приземлиться удачно.
Спуск прошёл куда легче, чем я ожидал. В месте недавнего обвала
имелось достаточно трещин и торчащих из скалы камней. Приходилось
постоянно проверять их на прочность, постепенно усиливая нажим, но
это лучше, чем ползти по ровному и выглаженному ветрами и дождями
отвесному склону. То, что на скалах виднелись вертикальные следы
эрозии, радовало. Это говорит о том, что дожди здесь все-таки
бывают. А где дожди, там и жизнь.
Слез я достаточно далеко от воды, потому помчался, перепрыгивая
через осколки скал, валяющиеся повсюду. Первый прудик меня не
устроил. Мелкий, со стоячей, мутной и воняющей водой. В другое
время я бы рискнул, но впереди были ещё несколько водоёмов. Я
пробрался сквозь явно больную и хлипкую растительность к самому
большому пруду, что заметил ещё сверху. Раздвинув нечто среднее
между бамбуком и камышом, я провёл по воде рукой, разгоняя мусор и
ряску. Открылась гладкая поверхность довольно чистой воды. Я припал
ртом к поверхности, буквально постанывая от удовольствия.
Живительная влага заполнила желудок, снимая неприятную резь в
нем.