Вайлет растерянно оглянулась на Уильяма. Она не
понимала смысл решения Чарльза, он что, собирался продемонстрировать толпе свою
сущность? Ведь его раны, какими бы ни были, быстро восстановятся.
Поймав её взгляд, Уильям многозначительно поднял и
сложил запястья, демонстрируя их Вайлет. А потом кивнул на Чарльза.
Она посмотрела на руки уже почти полностью
спустившегося к народу вампира — они были закованы в серебряные цепи. Эти же
цепи были накинуты ему на шею.
***********
Народ постепенно расходился, а Вайлет так и стояла
на том же месте, словно оцепенела. Она видела убийства и жестокость раньше —
Чарльз сполна окунул её в мир смерти, крови и боли. Но сегодня всё было иначе.
Сегодня Вайлет увидела, что чудовищами могли быть и
люди. Увидела, что ненависть и злоба могли вылиться в настоящее безумие.
Увидела, что от убийств могли получать удовольствие — за Чарльзом она такого не
замечала. И вампир не испытывал этого глубокого чувства собственной правоты, не
подпитывался праведным гневном и не искажал свою сущность действиями — как
сделали люди в считанные секунды.
И ведь это можно было объяснить тем, что народ мстил
за убитых близких — но в том-то и дело, что родственников погибших тут почти и
не было. Тут были другие — те, кто, чувствуя свою причастность к чему-то
значимому, позволяли себе озвереть без оглядки на что-либо человечное.
— Пошли отсюда, — потянул её Алекс, но Вайлет даже
не шелохнулась.
Она перехватила взгляд Уильяма — тот отрицательно
покачал головой. И в этот момент в сознание обрушилась страшная реальность —
ничего ещё не закончилось. На площади, почти в кромешной темноте, освящённой
слабым огнём, постепенно оставались лишь Вайлет, её брат и трое вампиров.
Да, Чарльз всё ещё лежал, с виду очень напоминая
труп — израненный, истекая незаживающей кровью. Уильям тогда указал Вайлет на
серебряные цепи, и она интуитивно поняла, что те мешали восстановлению. Но
значило ли это, что чистокровный окончательно умер, или стоило снять серебро,
как начнёт приходить в себя?..
Впрочем, какая разница. Здесь ещё оставались два
вампира — и совсем непонятно, какие у них намерения. Даже Уильям не особенно
внушал доверие, что уж говорить об Энтони? Его взгляд не смягчился ни разу с
тех пор, как Вайлет украдкой поглядывала на него.