Сколько ещё людей пострадают из-за того, что он
выживет? Конечно, не было никаких гарантий, что оставленный без крови вампир
вот так легко сгорит на солнце, никем не защищённый и не имеющий самостоятельного
плана. Но одно дело — не использовать рискованную возможность убить его, а
совсем другое — помогать ему. Напрямую способствовать его комфортному
выживанию.
Конечно, Вайлет понимала, что особого выбора у неё
не было. Но это почти не утешало.
Она не знала, сколько уже времени Чарльз пил её
кровь. Боли почти не чувствовала — слишком занимали совсем другие терзания. На
вампира больше не смотрела. Возможно, даже не дышала, думая о том, а получится
ли у неё вообще начать новую жизнь в новом городе. Вайлет никогда не жила
прошлым, но в том-то и дело, что Чарльза едва ли можно было так назвать. Она
сомневалась, что он навсегда исчезнет, по крайней мере, из её мыслей.
Пресловутый вампир словно стал какой-то её частью.
Вайлет почувствовала его пристальный взгляд даже
прежде, чем поняла, что её руку уже отпустили.
Возможно, её глаза уже привыкли к темноте, а
возможно, исцелившийся Чарльз казался более ярким — непонятно, но на этот раз
его лицо было отчётливо видно. Даже слишком — вампир сидел совсем близко, а их
взгляды сцепились сразу, как встретились. Вайлет никак не могла отвести свой,
хотя точно знала, что не была сейчас под гипнозом.
Во-первых, Чарльз говорил, что если внушит ей
что-то, то этим признает собственную слабость. Не совсем обещание, но вполне могло
сойти за него. А во-вторых, даже когда вампир гипнотизировал её брата, она
словно ощутила это на себе. Воздействие было слишком мощным, так что наверняка
Вайлет уловила бы его.
Но то, как Чарльз сейчас вглядывался в её лицо,
сбивало с толку и не позволяло отвести взгляд. Вампир казался на удивление
живым, и не столько даже потому, что исцелился от ран. Он смотрел на неё иначе,
чем обычно. Более… Уязвимо? Странно, но Вайлет улавливала, что Чарльз понимал,
какими мыслями она терзалась. И ему действительно было до этого дело. Более
того, вампир будто даже стремился как-то сгладить всю ситуацию, но не знал, как
и чуть ли не безмолвно спрашивал об этом Вайлет.
Очень мало похоже на правду, но что ещё мог означать
этот проникновенный взгляд?
Чарльз должен был понимать, что никакими словами их
проблему не решить. Но он явно собирался что-то сказать, и Вайлет напряглась
всем телом, уловив это.