«Если все пойдет хорошо, чуть больше тридцати», — поправил он себя мысленно.
Тем временем, навязанная ему полукровка Аня улыбалась удивительно похожей на нее заучке и спрашивала, как у той дела на работе, дома с сопливым отпрыском, родителями и ремонтом. Уморительно тоскливо! Даже речи Угрима, и те бодрее. К тому же, они сидели в замшелой пластиковой каморке, но человеки будто не замечали убогости обстановки. Хотя у них отсутствовало чувство прекрасного, чему тут удивляться.
А уж эта Аня… Хитромор даже не знал, как реагировать на новость братца. Дело в том, что Аня не понравилась ему с первого взгляда. Да и чему там нравиться? Ладно еще общая невзрачность – а Хитромор до сих пор толком не понял, как эта Аня выглядит, короткие у нее волосы или длинные, большой у нее нос или маленький… все какое-то среднее и неподдающееся описанию. Удивительно! И все это можно стерпеть, если бы не противный характер. Эта Аня, словно забыв, что ее зовут по-дурацки Аня, всю дорогу злобно хмыкала и не реагировала на его вопросы и выпады. Хотя он искренне интересовался, почему все люди на одно лицо. А потом – отчего низшие существа такие наглые.
И вот сейчас – опять, словно его и рядом нет.
— Может, хватит уже? — не выдержал он всех этих ужасов. — Что-то я не припомню, чтобы к прислужникам прилагались пытки скучными разговорами и… серыми комнатками для угнетения тонкой души.
Заучка взглянула на Хитромора с недоумением, будто впервые его увидела.
— Это брат Нестора, — кисло сообщила безликая Аня. — Можешь полностью его игнорировать.
— Брат? Это значит…
— Ага.
Заучка оглядела Хитромора с еще большим интересом, ее лицо при этом превратилось в приторно-глуповатое, как из наигранного ситкома. И настороженное при этом. И тут до Хитромора дошло: она знает, кто он такой, отсюда это благоговение, но… сама заучка не из полукровок. Она человек, целиком и полностью.
Хитромор тут же приободрился и выкрутил очарование на максимум:
— Тот самый брат, все верно. Не хочешь ли ты поклониться и испросить желание? Я многое способен предложить.
— Но я… — она замялась и покосилась на Аню.
Видимо, его чары немного заржавели.
— Не хочешь ли ты поклониться?
— У вас так принято?
— Все верно, — сохраняя терпение, Хитромор добавил в голос меда: — Чти же традиции, человеческая зануда. Кланяйся принцу лесному.