– Миры… миры… миры… –
бормотал архимаг, обшаривая поисковым лучом артефакта запредельные
дали. – Ну есть миры. Безжизненный. Безжизненный. Заселенный.
Ого! Сколько душ! Отметим. Идем дальше. Какая-то муть непонятная,
одна нежить в том мире, что ли? Все, сектор кончился. Дальше или
пробивать новый портал, или работать с тем, что есть. Нет уж, ману
я такими порциями разбрасывать не собираюсь, буду работать с
третьим. Так-с, мир… мир… мир… жаль, что не могу посмотреть на него
в физическом плане, но сколько же душ от него отлетает и мечется по
преддверию мира мертвых! Да их же сотни… нет… тысячи! О!
А эта полетела обратно! Видно, ее
хозяина воскресили. И вот разворачивается и еще одна! Хорошие маги,
вероятно, там не редкость. Что же за война сил такая? На их фоне
любой конфликт в нашем мире выглядит как спор двух малышей в
песочнице. Ладно, значит у меня есть большой выбор. Надо будет
найти какого-нибудь мелкого героя, погибшего на этой великой войне,
у крупных обычно самомнения и амбиций столько, что воскрешать их
себе дороже. А мелкий, чей подвиг восславит пара бардов, да и все
на этом, в самый раз. И чтобы был эльфом. Если они, конечно, там
водятся. А как искать? Ну… героя – понятно. Молодая душа, внезапная
насильственная смерть, десятка два-три соратников рядом, таких же
молодых и азартных, это всегда видно. Скорбь окружает души, как
аура, достойных она окутает большим серым облаком. Скажи мне,
сколько народу о тебе скорбит, и я скажу, кем ты был. Но как узнать
среди этих душ эльфийские? Как найти их, как найти, как найти?
Идея! Где же тот странный аквариум, который я спер у туманящих
мысли? Он точно умеет различать души, а подчинил я его уже давно…
лишь бы не испортился!
Быстро обнаруженный на складе и
расконсервированный артефакт напоминал гигантский мозг, плавающий в
сорокалитровом аквариуме из горного хрусталя. Да им он, собственно,
и был когда-то, в те давние времена, когда принадлежал вождю
молодой колонии туманящих разум, довольно мерзкой расы, называемой
также попросту туманниками, или гипнургами. Эти создания,
телосложением весьма похожие на людей или эльфов, были одновременно
убоги и страшны. Убоги, потому что слепы, глухи и лишены обоняния.
На их светло-зеленых, абсолютно плоских лицах были только рты. Один
более-менее обычный, пусть и с острыми игольчатыми зубами,
располагался в нижней части лица, а еще два уродливых нароста,
служивших для принятия особой пищи, были в том месте, где у
большинства созданий находятся глаза. И именно из-за этих двух ртов
гипнургов боялись и ненавидели, ибо толстые, похожие на червей
щупальца были предназначены для того, чтобы буравить черепную
коробку и проникать в мозг жертвы, обладающей разумом. Затем,
забравшись внутрь чужой головы, они буквально выворачивались
наизнанку, растворяя плоть потоками кислоты и высасывая содержимое.
Мерзкая раса, в этом были единодушны все остальные народы,
населявшие Федрлонд. Но могущественная. Благодаря столь
отвратительному способу питания туманники получали в свое
распоряжение мощное оружие – псионические силы, дававшие этим
монстрам неоспоримое преимущество в извилистых подземных переходах,
где они обитали. Ведь находиться на одной прямой с объектом атаки
становится вовсе не обязательно, достаточно лишь навести удар по
искорке разума, что вполне можно сделать из хорошо замаскированного
убежища, не подвергаясь ни малейшему риску. Хотя и в случае прямого
столкновения гипнурги были грозными врагами, ведь псионика – это не
только ментальные удары, но и телекинез, а также многие схожие с
ним способности. Но самым страшным оружием псиоников было отнюдь не
умение свести жертву с ума или раздавить ее телекинезом, вовсе нет.
Тем, чего боялись все, являлся ментальный контроль.