– Как вы думаете, что это за порода? Похож на веймарскую легавую.
– При всем моем уважении, я бы сказал, что это скорее дворняга. Таких собак в здешних деревнях полным-полно. Их задача охранять стадо. Но для охоты тоже годятся.
Офицер как будто не слышал.
– А может, это даже пиренейская овчарка…
Дюжё счел за лучшее не возражать. Как же, аристократишка, страстный любитель псовой охоты, один из тех мелкопоместных дворян, чье высокомерие и некомпетентность стали причиной стольких неудач во время войны…
– Ладно, – устало прервал свои рассуждения офицер. – Идемте. Я хочу поговорить с обвиняемым.
– Будете беседовать с ним в камере или привести сюда?
Офицер покосился на окно. Лай не прекращался. В глубине здания его, по крайней мере, будет не так слышно.
– В камере, – ответил он.
Дюжё подхватил большое кольцо, на которое были нанизаны ключи. Когда он открыл дверь, ведущую к камерам, повеяло прохладой. Так могло бы пахнуть из погреба, если бы к этому запаху не примешивалась вонь немытого тела и экскрементов. Коридор освещался через арочный проем в дальнем конце, откуда во тьму капля за каплей просачивался холодный, молочно-белый свет. Когда-то это были старинные казармы; чтобы превратить их в тюрьму, на двери навесили прочные засовы. Камеры были пусты. Последняя дверь, в самом конце коридора, была заперта. И Дюжё отворил ее, гремя ключами и засовами: так нарочито шумит путник, чтобы отпугнуть змей. Потом впустил офицера.
На одной из двух железных коек, повернувшись к стене, лежал мужчина. Он не шелохнулся. Дюжё, усердствуя перед начальством, гаркнул: «Встать!» Но офицер знаком велел ему заткнуться и выйти. А сам присел на другую кровать и немного подождал. Казалось, он собирался с силами, но не как атлет перед выполнением упражнения, а как тот, кому предстоит неприятное дело, а он не уверен, достанет ли у него духу справиться с ним.
– Здравствуйте, господин Морлак, – тихо сказал следователь, потирая переносицу.
Мужчина не шелохнулся. Но тем не менее, судя по его дыханию, было очевидно, что он не спит.
– Я следователь Лантье дю Гре. Юг Лантье дю Гре. Давайте поговорим, если хотите.
Дюжё слышал эти слова и, входя в кабинет, сокрушенно покачал головой. С тех пор как кончилась война, все пошло наперекосяк. Даже военная юстиция, похоже, пошатнулась и ослабла, как этот чересчур любезный молодой следователь. В прошлом те времена, когда виновных не моргнув глазом ставили к стенке.