— Что случилось, малышка, уезжать не хочешь? — Он устало вздохнул, присел на корточки возле моего стула.
Мы как раз в росте с ним сравнялись.
Я лишь только всхлипнула и уткнулась лбом в его мощное плечо. Нельзя, нельзя ему ничего рассказывать, ведь это может вызвать нешуточные последствия! Скорее всего, настоящую войну! Нет, надо уплывать в Армарию, жить там, сколько отмерено, а потом… нет, не буду об этом думать.
Буду жить здесь и сейчас!
Вытерла слёзы, обхватила его лицо ладошками и поцеловала. Сама! Да так, что он даже глаза выпучил от моей порывистости.
— Я готова идти за тобой хоть куда! — выпалила ему прямо в рот, немного отстранившись. Самую малость. — Мне без разницы, будет это Армария или какая другая страна. Хоть необитаемый остров. Да! Именно туда я и хочу!
— Ох, моя горячая малышка. — Он подхватил меня на руки, укутал в свои объятья и принялся целовать. — Я тоже, я тоже… — шептал он в мои вспухшие губы.
Обнимал так крепко, что мне порой трудно было вдохнуть, но тут же ослаблял хватку, прося прощения. Сколько мы так просидели прямо на полу — неизвестно. Голова шла кругом от его ласк, казалось, что я сейчас взорвусь, а он всё не прекращал, продолжал гладить, целовать, пока я вновь не ощутила ту самую дрожь, от которой становилось особенно хорошо.
Посадив меня обратно в кресло, Крайл сходил к себе. Переоделся, умылся и даже вспомнил, что не успел поужинать. И что самое удивительное, но я тоже захотела перекусить, хотя у меня как раз ужин был. Пришлось ночью тайком пробираться в кухню и добывать себе еду. Конечно, можно было позвать слуг, но… нам захотелось приключений. Мы не виделись целый день, а до этого он тоже был очень занят, поэтому жутко соскучились друг по другу. И самое удивительное, что мы были безумно счастливы, сидя в погребе, тайком отпиливая кусочки копчёного окорока и накладывая его на хлеб.
А потом пошли гулять в сад.
Томно ухала сова, пахло свежестью от недавно прошедшего дождя, благоухал жасмин. Луна светила таинственным зеленоватым светом, не давая заблудиться.
— Иволга, пойдём по другой тропе. — Крайл решительно повернул в сторону от жасмина. — Терпеть не могу этот аромат.
— Почему? — Я вспомнила, как вяли кусты именно этого цветка, когда армарийцы прогуливались по саду в прошлый раз.
— Есть в нём что-то приторно-противное. С детства не перевариваю, хотя мама обожала пить с ним чай.