Увы, дотошный мэтр Дрэйзо уже изучал генеалогию
своего кумира, а уж в его доскональности, тем более искренне
увлечённому теорией о потомках основателя, сомневаться не
приходилось. Последние записи были сорокалетней давности, да и там
уже родство было под большим сомнением, затем следы и вовсе
затерялись.
Выпроводив наконец архитектора, Ронард остался с
Ксавией наедине. Они переглянулись и усмехнулись, понимая друг
друга без слов. Это мэтр Дрэйзо был разговорчив и эмоционален, им
же многого не требовалось.
– Что Валдан? – перешёл к делу Шентия.
– Как ты и говорил, Рон. Своего последнего шанса не
понял.
Ронард кивнул. Вопрос о компетентности ректора он
отложил ровно на неделю, до сдачи полугодовых экзаменов. Валдан,
вообразив, что гроза миновала, на экзамене продолжил свою политику.
Вытягивая бездарных, но крайне полезных в плане связей и финансов
студентов; заваливая неугодных.
Сам Ронард не присутствовал ни на одной сдаче, дав
ректору мнимую свободу действий. Ситуацию корректировали на месте
верный Ксавия и несколько других преподавателей. Про Ардину им даже
объяснять не пришлось. И Эвина, и старый артефактор, и Никас сами
видели эту чистую впечатляющую тьму, помогая Ронарду справиться с
выплесками излишков магии у студентки. Такую силу отпускать на волю
было нельзя. Тем более единственную наследницу рода, от жизни
которой зависит само существование Ровельхейм. Теперь как зеницу
ока, правильно сказал Дорош.
Или действительно выдать её поскорее замуж,
укрепить этот забытый и угасший род, подстраховать существование
Академии? Нет, Ронард снова поморщился. В её случае возможен только
брак по расчёту, другого не позволит её магия. А как ей такого
желать?
– Значит, будут перестановки, – вернулся он к теме
разговора.
– Давно пора, – согласился с выводом
Ксавия.
Некоторое время старые друзья молчали, думая каждый
о своём. Ронард рассеянно взял со стола Никаса стеклянный шарик,
вглядываясь в подкрашенную воду, будто мог увидеть во взметнувшихся
блёстках что-то тайное, важное. Тоже одна из невозможных работ
Ардины.
– Рон, – тихо позвал Ксавия. – Она тёмная. Как
Сойра. Забудь.
Ронард сжал шарик до побелевших костяшек, но тонкое
стекло даже не треснуло, крепко зачарованное редким и удивительным
даром.
– Ты знаешь, как это будет, Рон, – безжалостно
продолжил Никас. – Сейчас как друг говорю: тебе лучше уехать. Не
доводить, как в прошлый раз.