Сидевший напротив меня Джордж тем временем вонзил нож в лежавший перед нами кусок масла. Ни его богатство, ни принадлежавшие ему земли не могли восполнить недостаток хороших манер. Но, как ни странно, его неотесанное поведение за столом не оттолкнуло меня, а, напротив, словно выдернуло из моих неуютных мыслей. Наши взгляды встретились, и я вдруг почувствовал, что Джордж оценивает мой наряд – голубую в зеленую полоску рубашку и черные штаны. Это была лучшая моя одежда, но я знал, что и в ней я выгляжу как простой работяга.
– Думаю, пока мы будем в городе, я мог бы отвести тебя к своему портному. Надо заказать тебе несколько рубашек, – задумчиво проговорил он.
– Спасибо, сэр, – промямлил я в ответ.
Мы приближались к Лондону, и пейзаж за окнами вагона постепенно менялся. Просторы полей и лесов заполнялись группами теснившихся друг к другу домиков с низкими крышами.
– Но после встречи с адвокатом, – пробормотал я, – мне бы хотелось пойти побродить по городу. Дело в том, что у меня в Лондоне есть родственники, – солгал я. – Если вы не против, я бы хотел на несколько дней покинуть вас, чтобы их навестить. И я конечно же сразу, как вернусь, починю ту часть изгороди, что в дальнем конце пастбища.
Я никогда прежде не просил выходных. Но если Джордж хоть на мгновение задумается и начнет колебаться, я откажусь от своих планов. Ну а если он благословит меня, значит, сама судьба подталкивает меня на встречу с братом.
– Что же ты раньше молчал, парень? – пророкотал Джордж. – Я-то беспокоился, что ты один-одинешенек на всем белом свете. А родственники – это всегда хорошо, даже если ты с ними не общаешься. Потому что в конце-то концов вы же одна кровь, у вас одна фамилия. Тебе полезно будет разобраться, что они за люди.
– Надеюсь, сэр. – Я занервничал. Мы вступали на опасную территорию. Я никогда не называл ему своей настоящей фамилии. Он знал меня как Стефана Пайна. В этом имени мне нравилась не только простота и лаконичность, но и само значение слова «пайн»[1]. Я невольно сравнивал себя с вечнозеленым, никогда не меняющимся деревом. Новая фамилия словно стала отражением моей истинной сущности. Думаю, нечто подобное произошло и с Дамоном, когда он выбирал свой псевдоним.
– Даю тебе неделю, – сказал Джордж.
– Спасибо, но, в любом случае, так много времени мне не понадобится. Я ведь всего лишь собираюсь пригласить родственников на чай. Да и то если мне удастся найти их. Но все равно – огромное вам спасибо, – смущенно поблагодарил я Джорджа.