– Шатун, сволочь, давай сюда! – яростно взвыл Герман, издалека узнав приметную фигуру. – Там…
Последнее слово заглушили выстрелы Алмаза.
– Шипач! – охнула Лихо, увидев то, что выскочило из леска вслед за Германом. – Шатун, пошёл!
Шипач был гибридом кабана и ещё какой-то тварюги, прибавившей к звериной мощи парнокопытного торчащие во все стороны изогнутые шипы длиною сантиметров в десять. Придававшими ему сходство с дефективным кактусом. Но даже не шипы делали его опасным. А то, что вследствие мутации его шкура приобрела поистине пуленепробиваемую крепость. Разве что бегал он раза в два медленнее настоящего кабана.
«Хамелеоны» на груди всех четырёх вспыхнули радужным сиянием, Шатун рванул с места под аккомпанемент выстрелов. Двести с лишком метров обычный человек пробегает секунд за тридцать – тридцать пять. Громила уложился в двенадцать.
– Первый, у нас тревога! – взволнованно частила в рацию Лихо. – Первый, тревога! Нужна помощь, как слышите?
– Помощь идёт! – мгновенно отозвалась рация. – Что у вас опять? Два «пешехода»?
– Шипач! – Лихо рявкнула в рацию так, что у собеседника неминуемо должно было заложить уши. – И Герман-Знаток, кого-то на себе прёт, как поняли?!
– Ебулдыцкий шапокляк… – родилось в эфире любимое изречение Андреича. – Да что за день такой сегодня! Держитесь, ребята на подходе!
Вслед за первым шипачом из леса появились ещё два. Следом за этим последовала пара синхронных падений челюстей – Лихо и Книжника. Шипачи никогда не собирались в стаи. До сегодняшнего вечера.
Алмаз завалил первого – пули вошли точно в единственное, наверное, уязвимое место: в глаза. Громадная туша завалилась на бок, ломая шипы. Шатун поравнялся с Германом, перебрасывая его ношу себе на плечи. Герман мгновенно перезарядил «стечкина» и яростно начал давить на пуск, сдерживая оставшихся шипачей. Шатун рванул обратно.
Пистолет Германа замолчал, патроны снова кончились, и на перезарядку времени уже не оставалось. Шипачи неслись к нему спятившими бронепоездами, гонящимися за призраком коммунизма. Герман отпрыгнул влево, понимая, что все эти увёртки и финты так же бесполезны, как чтение древнерусских былин во время Всплеска. Но инстинкт самосохранения был сильнее.
Шипачи не удостоили телодвижения Германа ни малейшим вниманием, промчались мимо, чудом не задев застывшего в нелепой позе человека. Им нужен был Шатун, точнее – человек, которого тот тащил на себе.